Массивное дубовое полотно слетело с петель, пронеслось через холл, прихватив за собой молчаливого охранника, и разлетелось в щепки о стену. Следом за оглушительным грохотом из разрушенного входа вылетело облако чёрного дыма. Куски штукатурки и древесины шрапнелью смели бритого. Вспух огненный шар и ревущее пламя взметнулось под потолок. Гальсу швырнуло на пол вместе с перевернувшимся креслом. Обезумевший вопль ввинчивался ей прямо в мозг. Она вскочила, диким взглядом окинула разверзшуюся вокруг огненную бездну, пытаясь разглядеть орущего. Затем обеими руками рванула пластырь, вытащила оружие, осознала, что слышит собственный крик, и сквозь непроницаемую завесу горящего дыма и пыли разрядила всю обойму по лестничному проёму, где за долю секунды до взрыва появились вооружённые люди. Опустив «Глок», она машинально вогнала в него вторую обойму и выпустила в клубящийся хаос следующие восемь пуль. На лестнице раздались крики, и чернота впереди взорвалась ответным огнём из автомата. Она бросилась на пол, подползла к стене, прислонившись спиной к холодному бетону, с трудом удерживая ладонями плещущуюся в висках боль. Гальса не сомневалась, что Латифа и всех остальных в кабинете перемешало с объятыми пламенем обломками мебели, но пересилить страх и заползти в кровавое месиво за выбитой дверью, где сейчас полыхало огнём, она не могла себя заставить. Знала, как это будет: сначала сгорят её волосы, потом займётся одежда, следом вздуется кожа, лопнут глаза, затем вся она запылает, как соломенное чучело, а Хромой стоял перед глазами, протягивал руку, кричал что-то сквозь огонь. Свечку поставь, так он просил. Она распласталась на полу, закрыла глаза и наощупь поползла вокруг искорёженной мебели под градом пуль, осыпающих её бетонными осколками.
– Я выберусь, – она со стоном перевела дыхание, скрипнула зубами и ударила в стену кулаком от отчаяния. – Ради тебя, Хромой. Господи, что же ты там взорвал?!
Звонко лопнул металл, на спину хлынули струи воды из сработавшей системы пожаротушения, а позади негромко хлопнуло, взметнулся гудящий факел газа из повреждённой трубы и полыхнула ослепительная вспышка. Взрывная волна пронеслась по холлу, придавила её креслом и протащила под ним через порог. Вопли на лестнице сменила сирена пожарных машин. Она заставила себя выпрямиться на дрожащих ногах. «Лифт! – орал у неё в мозгу Хромой. – Он должен уцелеть!». И она вытянула вперёд дрожащие руки, двинулась куда-то, спотыкаясь, отбросив даже малейшую попытку понять, в чьей крови скользят подошвы обуви.
Кабина лифта была на месте. Сработала и кнопка, утопленная в раму вокруг стальных створок, распахнувшихся от прикосновения. Гальса ввалилась внутрь, согнулась пополам, вывернув остатки обеда себе под ноги, и зашлась безудержным кашлем. Лифт мягко качнулся, пошёл вниз, и она принялась лихорадочно срывать с себя одежду, заливаясь