– Проблема была большая.
– Самоубийство проблем вообще не решает. Оно только создаёт их! Это можно сравнить с побегом из тюрьмы. Беглец знает, что его рано или поздно поймают, посадят в карцер, добавят срок. Но всё равно бежит. Смысл?
– Тяжело потому что!
– Но станет ещё тяжелее!
– Можно опять сбежать.
– Можно. Но если не убьют при побеге, то ещё усилят режим, опять добавят срок, и станет ещё хуже. Лучше уж честно отбыть свой срок, и, как говорится, на свободу – с чистой совестью. Но об этом поговорим в другой раз. А сейчас лучше почитай эту книжку, – сказал дедушка, и в руках у него появилась новенькая книга в чёрном переплёте с золотым тиснением: «Лев Толстой. Исповедь. Тайный дневник» и мелкими буквами: «выдающиеся мыслители». Лев не мог понять, как и откуда она появилась в руках дедушки.
– В кармане лежала, – ответил дедушка на недоумевающий взгляд, – только что купил. Проходил мимо книжного киоска, не удержался. Лев понятия не имел, о каком таком киоске говорил дедушка, но ему пришлось довольствоваться этим сомнительным объяснением.
Дома Лев открыл книгу и пробежал глазами несколько страниц, размышляя о том, как мог оказаться «тайный дневник» в массовом издании. Лев, к своему стыду, тоже, как девочка, вёл дневник, и ему совсем не хотелось, чтобы тот попал кому-нибудь на глаза.
Вдруг Лев вздрогнул и внутренне сжался: «Жизнь мне опостылела – какая-то непреодолимая сила влекла меня к тому, чтобы как-нибудь избавиться от неё», – прочитал он. Почти такая же фраза ещё вчера была записана в его дневнике! После этого книга была прочитана от корки до корки почти без перерыва. Но ответа на главный вопрос он там не нашёл.
– Дедушка, я так и не понял, в чём же смысл жизни? – сказал Лев, возвращая книгу.
– Смысл жизни не надо искать. Разве ты не понял?
– Я так понял, что его нет!
– Он в том, что ты существуешь. Для тебя это – единственный смысл.
– Но в чём смысл моего существования?
– Смысл существования – в нём самом. И это, безусловно, кому-то нужно.
– Мне это что даёт?
– Не тебе! В чём смысл существования, скажем, свиньи?
– В том, что её съедят!
– Верно. Но знает ли об этом свинья?
– Не знаю… вряд ли.
– Но если свинья сумеет как-нибудь постичь смысл своей жизни, то пойдёт ли это ей на пользу?
– Да, она может убежать!
– Её всё равно поймают. Но она уже не сможет безмятежно размножаться и жиреть, то есть наслаждаться радостями жизни. Будет нарушен первоначальный замысел. От этого пользы не будет ни свинье, ни её хозяину.
И уж совсем будет плохо, если постигшая смысл жизни свинья совершит самоубийство: кому нужна дохлая свинья? Одни убытки!
– Что же остаётся – размножаться и жиреть?
– Ну, зачем же? Просто жить и радоваться!
– Но я же не свинья!
Старый