По крутым ступенькам, укрытым шиферным навесом, мы спустились к низкой железной дверке. Петрович щёлкнул ключом и толкнул дверь.
– Осторожно, порог высокий.
В коридорчике, куда мы вошли, зажёгся свет, и Петрович решительно направился к древнему узкому шкафу из изъеденных жучком, покрытых тёмной морилкой досок, рядом с ещё одной, открытой, дверью в уже освещённую комнату. На ощупь, едва приоткрыв шкаф, он достал из его нутра бутылку и прошёл в комнату.
Комната оказалась довольно большой, почти квадратной.
Я сразу понял, что никакие это не погреба, а самая настоящая лаборатория.
В комнате не было окон, и главной формой в ней был квадрат. Пол был выстлан квадратными листами из толстой чёрной резины, а в средней его части был квадрат, со стороной метра в два, из шестигранных, порядочно истёртых, чугунных плиток, на каждой из которых выступала надпись с буквой «ять» на конце. Над чугунным квадратом низко свисала решётчатая панель такого же размера, из металлических полос «на ребро», скорее всего, медных, образовывающих ячейки со стороной сантиметров в десять. Посредине чугунного квадрата стоял уютный, плетёный деревянный шезлонг, застланный одеялом. Наверное, в нём можно хорошо выспаться, решил я. Вдоль стены расположились большой письменный стол с офисным креслом на колёсиках и длинная, металлическая самодельная стойка под потолок, с полками, застланными линолеумом. Стойка была забита какой – то лабораторной аппаратурой, хаотично опутанной разноцветными проводами разной толщины. Я твёрдо узнал только древний осциллограф с круглым выпуклым экраном и пару стабилизаторов напряжения. В углу поодаль красовался массивный серый металлический шкаф, видимо, электрический, судя по двум глазкам над дверкой, один из которых светился зелёным неоновым светом, и ручке рубильника сбоку. Я почему-то подумал, что второй глазок, если он загорится, должен быть непременно красным. Освещалась комната квадратными плафонами на стенах, равномерно распределёнными по периметру. Плафоны светились холодным белым светом. Дополнял картину едва слышный, низкий, расслабляющий гул трансформатора, видимо, располагавшегося в шкафу.
– Владик, давай-ка закусь сюда, – скомандовал Петрович, зачем-то включая лежавший на столе ноутбук, – я по бутербродику сварганю, а ты осматривайся. Вон, в шезлонг присядь, там удобно.
– Тут скорее не присесть, а прилечь получится. Плитки интересные, с надписью… «Сомовъ»…
– А… Это ещё батюшка мой приволок. Тут до войны хутор был, и большая мельница. Хутор сгорел, мельницу разбомбили вдрызг… Ну, участки выделили,