– Вот, Владислав! Если Вам заблагорассудится прослыть дежурным экспертом в области непознанных явлений, – Петрович, видимо, ещё оставался под впечатлением процитированного текста, – возьмите заключение доктора Шустова, замените истёртые ста пятьюдесятью годами эксплуатации «электричество» и «магнетизм» на модные «энергию», «поле» или ещё каку хрень, валите их в кучу, чем больше, тем лучше! Русским языком не злоупотребляйте, ибо он есть лупа для глупости! И, конечно, никому не признавайтесь, что в рамках существующих знаний объяснения нет… а то потеряешь харизму и заслуженный гонорар.
– Где ж ума набраться, чтоб непознанное объяснять. Я лучше с газогенераторами продолжу, по скудости ума…
– Слабак! Ищешь лёгких путей. Ну да ладно, прекратим сотрясать воздух. Шутки шутками, но почувствовал я, что появляются подходы к теме, которую наука, в смысле Наука, всегда обходила. А попытки что-то объяснить сводились к нагромождению всё новых и новых предположений и допущений. Не знаю, слышал ли ты, но в науке семьсот лет используется принцип, именуемый лезвием Оккама. Сам Оккам излагал принцип так: «Что может быть сделано на основе меньшего числа предположений, не следует делать, исходя из большего» или «многообразие не следует предполагать без необходимости». В общем, почти наверняка, верным окажется объяснение с минимальным числом привлечённых сущностей. Лезвие Оккама отсекает лишние.
– Читал где-то, – ответил я. На самом деле, мне этот принцип изложила мать в пору моей несчастливой и короткой семейной жизни. Танька тогда уже трудилась во всю на два фронта и объясняла своё неурочное отсутствие в стиле сценария сериала на втором канале. Я, по слабости, верил и оправдывал, а мать долго молчала, а потом изрекла: «Не следует, сынок, для объяснения явления, привлекать лишние сущности…». Она раньше в Технологическом диамат преподавала.
– Ну вот, значит, и подумал я, – продолжал раздумчиво Петрович, – что, в рамках существующих теорий, объяснения всех этих чудес сводятся к нагромождению всё новых предположений, балансирующих на предыдущих предположениях, а значит, объяснениями, скорее всего, и не являются. Пусть уж явится новая сущность взамен имеющегося мусорного ведра с деталями паззлов из разных коробок. Итак: «а», время не мера, а материальный объект; «б», материальный объект время на практике используется людьми, или их подобиями, для каких-то своих целей или даже баловства, следовательно, и мы так можем; «в», для выявления свойств объекта время следует, по скудости ресурсов, использовать слабые воздействия информационного свойства. Тем более, что имеющиеся свидетельства указывают на пользование объектом лицами, едва ли распоряжающимися ресурсами, сравнимыми