Я дернула ручку двери кабинета Удальцова, но кабинет оказался пуст. Где его черти носят? Скорее всего, у второго заместителя: хвастают друг перед другом. Хвастовство привычное и обыденное занятие этого места. Утро начиналось с выяснения – у кого больше в этом месяце зарплата, выше премия, кому готовить дырочку под очередную медаль ежегодного праздника доблестной прокуратуры. «Я купил новую машину, а ты? Я еду в отпуск в Европу, а ты?» Как маленькие дети в песочнице: «У меня лопатка! А у меня ведерко!» Победителей не жаловали, выскочек, шедших на шаг впереди, проклинали, обещая надрать задницу.
Эти люди отличались от меня. Они жили в другом мире, дышали другим воздухом, ели другую еду и запивали ее другими напитками. Они жили в мире богатства и роскоши, в мире элитных ресторанов и магазинов брендовых марок. Мне было нечем ответить. Я уперто работала бесплатным помощником, и никому из них не приходило в голову, что иногда жизнь вынуждает и к такому. На обед работники уезжали на дорогих автомобилях в рестораны, а мы, мелкие рыбешки, что существовали за плинтусом их воображения, оставались в помещении и употребляли домашнюю еду, приготовленную своими руками.
Однажды Удальцов и его коллеги-дружки вернулись сытые и довольные с обеда. Заметив наше скромное сообщество, начали притворно принюхиваться и кривить носы, тем самым намекая, что за дерьмо вы едите?
Я оказалась права. Удальцов вышел из соседнего кабинета, и его глаза забегали, как у нашкодившего кота. Если он решил, что я подслушивала, стоя под дверьми, то он сильно ошибался. Он мог обсуждать и осуждать кого угодно, в том числе и меня. Мне абсолютно все равно. Я пропустила начальника в кабинет первым и прошла за ним, волочась позади.
В глаза бросился его вид со спины. Ноги, как у кавалериста, привыкшего постоянно сжимать бедрами седло, двойная макушка, нескладная походка. Одна нога так и норовила обогнать вторую, поэтому со стороны казалось, что Удальцов подпрыгивал с пятки на пятку. Большой размер обуви, что не скрывал итальянский бренд, плечи хоть и широкие, но угловатые и скошенные к низу. Я разглядывала начальника с таким изумлением, будто только что вошедшего незнакомого человека. Почему я раньше не замечала?
Мы сели за стол. Я протянула документы на проверку, но нас прервал звонок его телефона. Из трубки донесся женский голос. Я в раз определила, что на том конце его жена. Удальцов говорил с ней вяло и небрежно, закатывая глаза.
– Хочешь – бери, не хочешь – не бери. Мне без разницы. – Протянул он.
Их разговор длился около двадцати минут в пренебрежительной манере. Все сводилось к тому, что она настоятельно требовала участия Удальцова в своей жизни, а ему было плевать, и хотел он одного, чтобы она отстала и оставила в покое. Я подумала, что бы было, если я стала его любовницей? Что стало бы с этой несчастной истерившей женщиной? На моих глазах уже разворачивалась подобная история. Костя и Ира. Их супружеская жизнь со скоростью набирала обороты: Костя искал новых приключений на одну