Я взял его лицо в свои ладони и принялся дразнить его восхитительные полные губы. Как же мне нравилось это проделывать с ним. Алые, истерзанные, припухшие. Они сводили меня с ума! Рукой я пробрался под пальто и накрыл ладонью его пах. Я знал, что тоже свожу Артема с ума, об этом говорило его тело. Расстегнув молнию, провел пальцем по напряженному члену.
– Нет! – Он с силой оттолкнул меня и отскочил на безопасное расстояние. – Нет!
– Почему? – Я сделал пару шагов навстречу, протягивая ладонь вперед, как будто держал кусочек еды для запуганного голодного зверька.
– Только не здесь! Я тебя очень прошу! Максим, отойди от меня назад. Дай мне прийти в себя.
Конечно же, я не послушался его. Сокращая между нами дистанцию, рассчитывал на его капитуляцию. Хотя бы для того, чтобы поговорить, выяснить что произошло. Обычно Артем набрасывался на меня, забываясь о нормах приличия.
– Нельзя, чтобы эти стены впитали то, что могло произойти сейчас. Они запомнят твой запах, твои стоны, я после не смогу работать. Что я покажу заказчику? Во что я все это устрою?
– Но дома же ты рисуешь? Со мной или без меня. Объясни, что сейчас произошло такого, что так напугало тебя? Ты поэтому не рассказывал о кофейне?
– Да. Я не смогу объяснить. Еще слишком рано для тебя. Ты ничего не поймешь!
– Каким образом я влияю на эти гребаные стены? И те стены, которые ты возводишь перед собой, отгораживаясь от меня?
Я перешел грань, оказываясь наравне с ним. Он моргал глазами и водил языком по пересохшим, истерзанным губам.
– Ты слишком близко, бога ради, вернись назад. Единственное, что у меня есть это работа. Прошу, оставь ее мне.
Сцепив его руки за спиной, я вжал Артема в холодную штукатурку.
– Тогда после сделай то, что привык. Скажи, что мы просто ищем удовольствия, и оставь меня, – ледяным тоном проговорил я.
– Зачем ты так? – Он дрожал.
– Если я для тебя ничего не значу, зачем ты со мной? Больше не нашлось желающих терпеть твои несносные капризы?
Артем подергался маленько, но тут же обмяк, перестав бороться. Затем склонил голову мне на плечо, и я ослабил хватку, осознавая, что перегнул палку. Он обвил мою шею руками и припал в жарком поцелуе. Стоило ему коснуться меня, как я мгновенно забывал все на свете. В каком-то сумасшедшем порыве Артем начал освобождаться от верхней одежды. Я вообще ничего не понимал. В голове сумбурно проносились слова: «работа», «стены запомнят», «они безжизненны», «иллюстрации к учебникам». Когда мы познакомились, он писал по-другому. Мне нравились старые работы, я находил их оригинальными и мастерски выполненными. Но сейчас от старых работ не осталось и следа, куда они подевались, знал только сам художник. Я вспомнил, как после нашего первого секса, он лихорадочно переставлял все с места на место. А потом…
– Одевайся! – приказал я.
Он послушно, как сумасшедший, оделся. И уже ждал новых распоряжений.