– Да что тут объяснять? – и кирпич неожиданно падает на голову. Попробуй, предусмотри всё. Повязали из-за дядюшки и его братков. Разыскивал я его, вот и нашёл в весёлой компашке. Их загребли и меня до кучи. Вот и весь сказ.
– Ты-то с ними пил? – спросил Плюшевый.
– Нет.
– Не успел?
– Почему? Захотел бы, так успел.
– Но оформили тебя, как пьяного.
– Да чёрт его знает, что он там писал, дежурный? Паспорт мой перед ним лежал. Только спросил, где работаю и всё.
– Ну а в трубку давал дыхнуть? – спросил Шилин.
– Ничего он мне не давал. Сказал только, чтобы я сержанту в его индикатор дунул. А сержант сам был на парах, я это учуял. Ну, я ему дыхнул в нос, он икнул, и сказал, что вроде трезв. Старлей отдал мне документы, и я уехал.
– Поэтому ты и опоздал на час? – спросил Авдеев.
Крючков кивнул.
– Поскольку я первым его встретил у ЦПКиО Горького, а потом вместе ехали, то могу с полной уверенностью сказать – Крючков не был пьян. И думаю, что и все, кто ездил в Москву, могут также подтвердить его трезвое состояние.
Авдеев повернул голову к сидящим в зале свидетелям.
– Да не был он пьяным. Уж я бы за версту учуяла, – воскликнула Галина Чебертун.
Её поддержала Притворина:
– Да точно! Честно говоря, я его ни разу пьяным не видела. Мне кажется, он вообще не пьющий.
– И баб не… то есть не любящий, – поддакнул Угар Петрович.
В зале опять рассмеялись.
– Вот обидно, – посочувствовал Шилин Притвориной.
– Хорошо. Обстоятельства нахождения Крючкова в медвытрезвителе выяснены, – подвёл итог Ананьин.
– Только не понятно – зачем сотрудникам понадобилось писать человеку на производство? На пьяниц бы и писали… – подала голос Тоня Серёгина.
– А до кучи. Чтоб видели их работу и в республике Татаркова, – пояснил Шилин.
– Так, – постучал председательствующий ручкой по столешнице, – как будем формулировать протокол? У кого какие предложения?
Зал примолк, соображая. Дело необычное.
Подал голос Шилин:
– А так и написать. Менты, вы ошиблись. Наш Гена не из таковских.
– Ну, ты двинул, Палыч! – усмехнулся Ананьин.
– А чо хреновнёй голову морочат? Делать нечего что ли! Я Генку – во! – как узнал, – полоснул ногтём себе по шее. – Он парень без дураков. Ещё их, дураков, поучить может.
– Так может, пошлём его к ним, на перевоспитание милиционеров? – ставил Геннадий Клочеков, бригадир слесарей.
– Ага, счас. Он нам самим нужон.
Зал вновь засмеялся.
– Ладно, – подал голос начальник цеха, – давайте закруглятся. Людям на смену пора. Высказывания все в протокол внесли?
– Да, – кивнула Чебертун.
– Но как-то надо сформулировать решение комиссии? –