– Какая к чёрту работа… – проговорил Геннадий, поднимаясь со стула.
– Ну-ну, без пессимизма только. Не вешай носа. И верь другим людям, коль в тех разочаровался.
Геннадий выходил из кабинета, охваченный тревожными и тяжёлыми предчувствиями. Жить им в этой однокомнатной и сырой квартирке на улице Октябрьской до морковкиной заговены… Ещё этот фельетон! Как Галя предупреждала, чтобы не лез он во внутриполитическую игру республики Татарково – себе дороже выйдет. Не послушал, сделал по-своему. Хоть бы квартиру получил! И лицо его потемнело…
…Комара
За что не любят, за укус? Нет, за жужжанье.
И рабочий день показался долгим. Наверное, так бы не устал в колхозе или от работы грузчиком на складе, куда зачастую направляют работников цехов за неимением своих грузчиков – они являются постоянными работниками сельского хозяйства, только числятся на складах. И дума и обиды на непорядочность работников медвытрезвителя легли тяжёлым грузом на сознание и связывали руки в работе.
15
На комиссию были приглашены все руководители цеха, члены антиалкогольной комиссии и свидетели, участники поездки в Москву, а также и желающие. То есть общественность.
В президиуме находились Ананьин и секретарь Чебертун.
В зале перед президиумом сидели десять человек, включая и приехавшего на это мероприятие председателя общекомбинатовской антиалкогольной комиссии Чумейко. Он же – начальник штаба гражданской обороны, майор запаса ВВС.
Сам председатель цеховой антиалкогольной комиссии сидел отдельно, в первом ряду спаренных деревянных кресел.
– Ну что, товарищи, начнем заседание комиссии? – поднявшись из-за стола, спросил Ананьин, оглядывая аудиторию. Не получив возражений, продолжил. – На заседании присутствуют все члены комиссии, также приглашенные и любители коллективных сборищ – шутка, – улыбнулся ведущий собрания. – В заседании принимает участие представитель администрации, председатель антиалкогольной комиссии комбината Чумейко Валентин Николаевич.
Валентин Николаевич слегка приподнялся и кивнул.
– Слово предоставляется начальнику цеха, Дончаку Николаю Митрофановичу.
Сидевший рядом с Чумейко Дончак поднялся и вышел к трибуне.
Положив на полочку лист бумаги, он одел очки.
– Товарищи, к нам в цех пришёл документ из московского медвытрезвителя. Я вам его сейчас зачитаю:
Генеральному директору (имя фамилия отсутствует) «Строммашполимер». Далее адрес и число – пропускаем. И далее сам текст.
«Работник вашего предприятия Крючков Геннадий Миронович был доставлен в районное отделение милиции, в скобках – «медвытрезвитель», – в нетрезвом состоянии. С ним была проведена воспитательная беседа. Просим вас оказать на данного гражданина