В авиации тоже употребляется сленг. И все, кто связан с этой героической профессией, знают его настолько хорошо, что считают все слова частью повседневной жизни, не требующей объяснений. Поэтому, когда в часть приходят курсанты, то первое время они постоянно переспрашивают, не понимая команду или просьбу.
Утро субботнего дня в одной из лётных частей началось, как обычно, с построения, на котором командир части озвучил поставленные на день задачи.
На представленный рапорт бортмеханика об отпуске, он ответил:
– Вот сегодня сделаете крайний вылет и с понедельника пойдёте в отпуск.
При этих его словах все увидели, что от КПП бежит опоздавший курсант, который днём раньше прибыл в часть для прохождения практики. Тот, запыхавшийся и извиняющийся, приблизился как раз в то время, когда командир повторил о крайнем вылете.
Курсанта звали Алексей, но в училище для всех он был просто Лёха.
Лёха был неугомонной личностью. Воинская дисциплина никак не уживалась с его темпераментом. За три года учёбы он почти не был в каникулярных отпусках, потому что каждый раз отрабатывал либо пересдачу какой-нибудь дисциплины, либо нёс наказание за очередное нарушение. В училище его знали все: начиная от первокурсников и кончая генералом. Поэтому, когда Лёха был направлен на практику в воинскую часть, генерал лично позвонил командиру этой части. О чём он говорил, осталось для всех тайной. Но командир части строго-настрого приказал команде одного из воздушных кораблей, куда был прикомандирован курсант, глаз с него не спускать.
Подбежавший Лёха уловил последние слова: «…крайний полёт, потом отдохнёте» и команду: «Разойдись!».
Все стали расходиться к своим машинам для выполнения своих задач, и про курсанта на некоторое время забыли. Он постоял, осматриваясь, куда ему двинуться. Вчера ему было сказано, что он прикомандирован к экипажу машины «АН-…». Тут в его мозгу выплыла фраза «крайний вылет».
– Раз крайний, значит, самолёт стоит где-то на краю полосы, – подумал он, оглядывая аэродром.
Ровными рядами стояли крылатые гиганты. Солнце ещё только поднималось где-то за горизонтом, и его отсвет бликом освещал всё вокруг. От этого самолёты казались розовыми, как чайки-бакланы, когда летят в лучах светила. Но Лёха не замечал красоты. Всё его внимание было направлено на самолёт, который стоял особняком на самом краю аэродрома.
– Вот ты где, крайний голубчик, – удовлетворённо подумал курсант и направился к самолёту, не замечая, что идёт в противоположную сторону от всего лётного состава.
Лучи солнца коснулись фюзеляжа и стёком стоящей машины, и самолёт засветился, заиграл бликами. Не искушённому в лётных делах Лёхе показалось, что самолёт замигал огнями. Курсант прибавил шаг.
– Чёрт знает, где стоит, – проворчал он, – ещё бы дальше сел!
Действительно, самолёт стоял довольно далеко, а день обещал быть жарким. Лёха собрался