– Поверьте, нет! Странно… – Было отчего обескуражиться. Было отчего и возмутиться.
– Смонтировано же совершенно недавно. Может, и люди есть тут? – Поворачиваясь во все стороны, Черканов принялся кричать во все горло: – Эге-ге-гей!.. Ого-го-гой!..
Кругом царила немая тишина. Лишь спустя некоторое время, отразившись от отвесных скал по обоим берегам, крик Черканова вернулся звенящим эхом.
– Платон Остапович, что это значит? Не то ли самое, что на нашем Джэнкире добыча золота уже началась?
– Нет, нет! – решительно возразил Лось. – Такого постановления не было.
– Постановление может быть вынесено и задним числом. Написать его – недолго, – Черканов слез с лошади, обошел промприбор, словно не веря своим глазам, то тут, то там общупал, обстучал подобранным здесь же камнем, – Ничего не скажешь, сделано все на совесть, капитально. Как же это понять? Ведь была же у нас договоренность, что, если выявится тут богатое содержание металла, будем работать в тесном содружестве, сообразуя интересы и совхоза, и комбината. Где основать поселок совхозного участка, где поставить центр прииска – должны были решить также сообща. А на самом деле получается, что нас вовсе и в расчет не берут? – Цокнул языком, натянул картуз низко на лоб, молча постоял, потеребил затылок и стал толкать плечом деревянную стойку промприбора, как будто пробуя на прочность установку.
Положение Платона Остаповича выходило преглупейшее. Да и понимал он в этом деле, сказать честно, не то чтобы вовсе ничего, но маловато.
– Тит Турунтаевич, не надо так волноваться. – Чем меньше понимания, тем больше сострадания: глядеть же на Черканова – сердце кровью обливалось. – Видимо, ведут разведку, чтобы точно определить размеры запаса. – Попытался утешить, мобилизовав все свои познания о процессе добычи золота.
– Разведку ведут по-иному. Тут – другое! Ясно же, настроились на прямую промывку. Это видно даже простым глазом. Бульдозера где-то небось спрятали в лесу. Если начнут так, по-воровски, засылать сюда случайные бригады рвачей и добывать, нам никакой помощи ввек не дождаться. И все окрест порушат подчистую, камня на камне не оставят. Этим старателям нужно только золотишко! Плевать они хотели на охрану природы! Пле-вать! – Черканов захохотал яростно, как помешанный, устремил горящий взор на Лося. – Не говорите, не говорите, – точно отбиваясь, замахал руками, хотя тот не собирался ничего говорить. Тем более что он мог сказать? – Бережное отношение, рекультивация – пустые слова! В гробу они видели все это! После них, как после саранчи, даже в тысячу раз хуже, остается голая, мертвая земля!.. – Кажется, и выдохся от неожиданного бурного порыва. Закончил хриплым шепотом. Вовсе не для подавленного и совсем растерянного Платона Остаповича – Неужели и наш Джэнкир обречен на подобную злосчастную долю?!
Лось вполне разделял тревогу и боль человека, так преданно любящего свою землю. Более того, негодовал вместе с ним. Но потому-то как представитель районной власти и обязан