Вслед раздалось:
– Марту забудь, а то пожалеешь.
Лучше бы немец этого не говорил, следующим же вечером Алексеев был у Марты и на этот раз от чая не отказался. Рассказывал о своем дедушке – какой он был шаман, об отце, матери, об учебе в Якутске… Спрашивала Марта, Августа Генриховна молчала, но слушала с интересом.
Вышел, уже было темно. Но фигуру человека, выступившего из-за угла, заметил и ловко увернулся от удара. Увернулся и от следующего, причем сам нападавшего не бил. Но когда пропустил удар в лицо – разозлился, и тут уж драка началась настоящая. Алексееву удалось провести удар в живот и, когда нападавший согнулся, сбить его с ног. Добивать не стал, дал противнику подняться… Тут их обступили выбежавшие из бараков спецпереселенцы и, узнав Алексеева, охнули и дружно стали выговаривать сородичу:
– Ты что, Андрей, делаешь? Ты понимаешь, на кого напал? В тюрьму захотел?
– Ну и пусть. Отобрали у нас все. Теперь и невест отбивают. Что, вообще не жить?
– Марта тебе согласия не давала.
– Все равно пусть не ходит.
К Алексееву подошел пожилой немец:
– Вы извините его. Молодой, глупый. Мы все извиняемся.
– Как его зовут?
– Андрей Гарейс.
Подбежала Марта:
– У вас кровь. Вам помочь?
– Все нормально. Я пойду. До свидания?
– Вы извините, что так получилось.
– Да ничего страшного. Спокойной ночи!
Он не слышал, как после его ухода спецпереселенцы стыдили Гарейса:
– Мы так хорошо жили с местными, теперь из-за тебя все рухнет. Нас и так обзывают фашистами.
– Так что теперь, вообще не жить?
– Человеком надо быть. Человеком! Тогда и относиться к тебе будут по-человечески.
– Он твою фамилию спросил, завтра точно в райцентр увезут. Могут под такую статью подвести…
– А не увезут, так изобьют. Видели его грузчиков. Боже, так мирно жили.
Алексеев шел, сплевывая кровь, но злости не было, он не дрался со школьных времен и сейчас был доволен собой – не забыл, чему учил его Николай, с которым он подружился с первого класса. Он не только не уступил Гарейсу, наоборот, в конце драки перевес был на его стороне. Разумом он понимал, что вляпался в неприятную историю, все же у него такая должность, да и возраст – скоро будет тридцать, но вот сердцем… Алексеев подпрыгнул и издал воинственный клич.
Мать испуганно охнула, когда он вошел в дом:
– Что с тобой?
– Подрался.
– С кем? Из-за чего?
– С немцем, с Гарейсом. Из-за Марты Франц, я говорил тебе о ней.
– Но ты же не напал на него первым?
– Конечно, нет. Он налетел на меня из-за угла.
– Немец был здоровее тебя?
– Вот такой, – показал Алексеев.
– У него на лице тоже остались следы?
– Да еще какие. Победа была на моей стороне.
– Вот