На берегу Марта виновата сказала:
– Извините. Так получилось.
– Ничего страшного, Марта. Не беспокойтесь.
– Если что испортилось, я заплачу. Не сразу, конечно.
– Ничего платить не надо. На барже выжмите одежду и можете идти домой.
– Давай, девка, быстрей, а то заболеешь, – поторопила Марту дородная шкипериха. – У меня в каюте тепло, посиди, согрейся. Там собака, но ты не бойся, она добрая. И ты, председатель, сходи одежду выжми.
– Я позже.
Кто-то из женщин крикнул:
– Идите вместе, вдвоем быстрей согреетесь.
Но шутку никто не поддержал. Только Марта ступила на сходни, как в спину ей раздалось злое:
– Нарошно в воду упала, чтоб не работать. Немчура проклятая.
Марта дернулась, словно кто ее толкнул, и остановилась. Но другой женский голос сказал:
– Иди, девка, грейся. Не слушай ее, у нее с детства поганый язык. Надо же, придумала. Иди, дева, иди.
– Действительно, Лиза, что ты на девку наговариваешь? Прыгай и ты, никто тебя не держит. Можешь с этой стороны баржи, можешь с той.
– А вы рады всех пожалеть.
– А почему бы и не пожалеть? Не звери же мы какие – люди.
– Жалей, Клава, жалей. Они твоего Ивана убили, не пожалели. А ты, ишь, добрая.
– Ивана фашисты убили. Да и не тебе об этом говорить. Пока наши мужики воевали, твой в тюрьме сидел. Так что заткнись!
– Пошли, Клава, – потянула за рукав подругу Усманова, – ее Жорик скоро освободится, вот она и кидается от злости на всех. Опять, скотина, начнет ее бить.
И женщины устало поплелись к барже. Та, которую звали Лизой, крикнула:
– Зато живой!
Но тут же, шагая вслед за женщинами, добавила:
– Да лучше бы его на фронте убили, ребята мне так и говорят. Боже, когда это кончится?
Вскоре появилась Марта, но вместо того, чтобы идти домой, встала за женщинами, что двигались к подавальщикам.
И снова Алексеев следил за этой хрупкой девушкой, и вместе с жалостью появлялось уважение, как и ко всем остальным женщинам, которых он с радостью отпустил бы домой, но не имел на это права – баржу надо было разгрузить любой ценой.
Ужинали под непрекращающимся снегом, все устали донельзя, не было сил даже говорить. Пили чай, наслаждаясь отдыхом и стараясь протянуть эти минуты. И тут Лиза, положив ладонь на плечо Марте, сказала:
– Ты, девка, не обижайся на мои слова, это не я говорила, а жизнь моя распроклятая.
– Я не обижаюсь.
– Вот и молодец. Дай бог тебе хорошего мужа найти.
– А его искать не надо, – подхватила разговор Усманова, – вот он, – показала она на Алексеева. – Молодой, красивый, принц, спасший утопающую принцессу. Как тебе Ганя, Марта? Хватит одному жить, пора женой