– Нель, – окликнул ее Кеша.
– Да? – повернулась она уже в дверях.
– Боишься завтрашнего корпоратива?
– Нет, с чего бы это?.. А тебе страшно?
– Вовсе нет. Нет, вовсе не страшно. Нет, не страшно, конечно, нет. Нечего мне бояться. Не страшно, клянусь Купидоном, совершенно не страшно.
Глава 3
На самом деле, Кеше было страшно до дрожи в коленках. Он трясся всю ночь, выискивая в интернете симптомы панической атаки и прочих малопривлекательных болезней и ставя себе один диагноз ужаснее другого. Он кутался в свое Одеяло Депрессии – на самом деле, связанный из разноцветных квадратиков плед, которым мамуля укрывала его в детстве, когда ему было грустно, – и нервничал.
Состояние его усугублялось еще и тем, что Майя не пришла домой ночевать. Видимо, осталась у Эдика. Позвонить ей он не решался.
Майя с Кешей жили вместе целых три счастливых месяца.
Началось с того, что в конце сентября ее выставили из прежней съемной квартиры. «Господи, что за злая ведьма эта хозяйка», – жаловалась Майя, «каких-то пара грязных тарелок в раковине, пара крошек на столе – а у нее уже истерика! Ну не мыла я пол ни разу, ну и что, все равно ведь будет грязным! Ну ванну не драила – да какая ей разница, я же в этой ванне моюсь, а не она! Еще смеет называть меня грязнулей, ведьма! Да разве у грязнули зеркала украшены гирляндами и сердечками? Разве грязнуля разрисует скучные однотонные обои милыми цветочками?».
Сперва Эдик подсуетился. Нашел у каких-то знакомых свободную жилплощадь. Однако адрес квартиры этот джентльмен держал в секрете до тех пор, пока Майя не заплатит ему «агентский сбор», на который, как Эдик искренне полагал, он имеет полное право.
Вот тут-то и наступил Кешин звездный час. Родители его в этом году задумали зимовать на даче – и Кеша вдруг осознал, что он может предложить свободную комнату Майе, спасти ее! А там – кто знает, что из этого выйдет… Мама очень не хотела пускать малознакомую, да еще и очевидно легкомысленную девушку в свою спальню, но папа постановил: «Надо разрешить, а то твой бедненький Кисуля весь век в девках проходит».
Плату Кеша назначил Майе чисто символическую – но и этих денег до сих пор не увидел. Впрочем, обсуждать с ней финансы – а точнее, их отсутствие – он, конечно же, стеснялся. Истинные петербуржцы избегают разговоров на подобные неловкие темы.
Остальные аспекты их совместной жизни также обернулись разочарованием. Ни намека на сближение! Кеша боялся проявить свои чувства, а Майя относилась к нему как некому бесполому существу, волшебному слуге вроде Конька-Горбунка, к которому можно обратиться с любой невообразимой просьбой, вплоть до «сбегай мне в круглосуточный магазин за прокладками». И Кеша, пылая от стыда, бежал в ночь, добывал проклятые шуршащие упаковочки.
Иногда к ним после работы заваливался Эдик, съедал всю наготовленную Кешей еду и расхаживал,