Марианна Гавриловна открыла дверь. Перед ней стоял незнакомый, молодой мужчина в расстегнутой дубленке. В руках он теребил ондатровую шапку. Он вежливо представился:
– Николай Александрович Большаков.
Марианна Гавриловна с трудом напрягла свою память так, что на лбу появились морщинки. Она спросила:
– Вы тот, про которого Семен…
Николай Александрович кивнул головой, улыбнулся.
– Да, да, да.
Марианна Гавриловна глупо спросила:
– А вы не аспирант, Коля?
Николай Александрович весело ответил:
– Уже десять лет, как не аспирант.
Из комнаты вылетела Таня, не говоря ни слова, набросила дубленку, быстренько надела меховые ботиночки.
Марианна Гавриловна растеряно посмотрела вслед дочери. Таня весело помахала рукой и послала ей «воздушный поцелуйчик».
За полчаса проехали по улице Горького от Белорусского вокзала до Пушкинской площади и дальше по Пушкинской улице, почти до Дома Союзов. Николай остановил машину напротив очень старого двухэтажного дома, к которому была пристроена станция метро «Проспект Маркса».
Над старинной каменной лестницей с высокими ступенями, уходившими в полуподвал, на арке было написано Кафе «Садко». Таня, крепко держась за руку Николая, недоверчиво озираясь, аккуратно спускалась по древним ступеням. Их встретил услужливый гардеробщик, женщина-администратор провела гостей через весь длинный полутемный зал в дальнюю комнату, скорее похожую на монастырскую келью. Таня, теперь уже с любопытством, вертела по сторонам головой. В общем зале стояли длинные столы из темного, толстого дерева, вместо стульев – огромные длинные скамейки. На потолке висели люстры в виде керосиновых ламп. В «келье» был один такой же, как про себя определила Таня, «доисторический» стол и две скамейки. Тускло светила «керосиновая» лампа. Сквозь окно – бойницу с толстой древней решеткой, были видны двор, занесенный снегом, и фонарь, покачивающийся на ветру.
Официант принес на большом подносе два глиняных горшочка с чем-то очень душистым, и явно вкусным, большой кувшин, в котором оказалась пряно-сладкая медовуха, соломенную корзиночку с крупно нарезанным хлебом. Он вежливо уточнил:
– Кофе и мороженное потом.
Таня сидела молча. Николай, с тревогой спросил:
– Вам совсем не нравится?
Она как-то нараспев ответила:
– Никогда ничего подобного не видела, даже в Америке.
– А как Вас занесло в Гарвардский университет?
Таня засмеялась:
– Папе кто-то из Министерства рассказал, что теперь дети всех крупных начальников учатся в Америке.