– Однако мы находимся накануне грандиозного шухера, – пробурчал он и соскочил. – Что тревожит тебя, незнакомец? – спросил у мародера, снимавшего с трупа девушки сарафан и противогаз. – Пытаешься ли ты добраться до бутона цветка, пока она не остыла; или в шахту, давно заброшенную, пустую и холодную; или лишь ищешь модную одежду?
– Ты кто? – вздрогнул Любомир, уронив резиновую добычу.
Загляни он в глубину сознания Куцего, одетого в простую тёплую рубаху, гуцульскую жилетку, рабочие ботинки и в очки с тонкой оправой, ужаснулся бы. Хотя ему хватило и вида покрытых перьями крепких ног, постоянной зависти страусов из контактного зоопарка Вологды.
– Скоро узнаешь.
– На петуха похож… – Роб с надеждой посмотрел за спину свидетеля, но человек с топором, видимо, был занят. Наверное, объявление не приняли.
– Ты клювом-то не щелкай, базар фильтруй – Куцый сразу столкнулся взглядом с резервуаром, заменявшим Робу мозг. – Выискался тут ШанБанько, – посмотрел под ноги. Без противогаза и сарафана обнаружилась уверенная в себе брюнетка с длинными ногами и аккуратной стильной причёской, возраст которой так и не удалось определить. – Девку ни про что загубил, душегуб ощипанный, – достал из чёрного мешка из грубого полотна обычный стальной цилиндр, как все привыкли, но этот почему-то излучал голубоватый свет. – Душерейка… Возьми и засунь ей… Это поможет…
– Что это такое? – Роб задумчиво рассматривал мертвое тело, прикидывая, как с ним поступить. – Что за бионейронная пуля?
– Энергия жизни. Сила души. Я сам затрудняюсь сказать точно. Её можно собрать и использовать, и именно этим я и занимаюсь, – Куцый держал морду тяпкой, будто идущий на шестой срок политикан. – Я человек простой, работал сантехником, а вот почитал Перельмана и начал сетками собирать души…
– На какое время она рассчитана, душерейка эта?
– Два месяца.
– Убери свою грязную батарейку, извращенец! Не позволю в Киру совать всякую железную гадость! Засунь ее себе в жо… – Любомир осекся: показалось, что воздух замерцал и донесся тихий печальный перезвон.
Голубоватый луч, пробившийся сквозь ночь, разбудил байкера Оглифа. Он потянулся и сладко зевнул. Прерванное сновидение ещё стояло у него перед глазами, но образы размывались, уступая место реальности. Неподалеку кто-то пререкался из-за жопы, пахло кровью, в ночном воздухе, словно аромат фиалок летали нежные нотки разложения, причем не только морального. Сон окончательно покинул его.
– Вечный сюжет: человек, наркотики, деревня, собака. Мораль: побег от себя – это всегда в финале рваная срака, – пропел он, подхватил перфоратор и черную ректальную свечу и двинулся к спорщикам. – Здорово, рабы, – подойдя, рявкнул он. – Я предлагаю обсудить хорошие ботинки, пиво и здоровенные сиськи!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст