– Ты, голубчик, к лекарю бы обратился, пока тебе вдруг что – нибудь еще не почудилось. А не то натворишь ты бед, если будешь видеть то, чего в помине нет! С такими вещами нельзя шутить, их надобно тут же лечить!
Донельзя обескураженный камергер, всего с четверть часа назад лично проводивший в кабинет графиню Ангалесскую, попятился в приемную, на ходу бормоча извинения. Его округлившиеся голубые глаза занимали сейчас едва ли не пол-лица. А Король грез, вдоволь налюбовавшись собой, наконец, опомнился и поспешил к хозяину дома, к которому он вернулся за тем, чтобы вызнать наверняка, не грозит ли еще бедной Франции какая – либо беда со стороны Испании?
Карл хорошо помнил, что всего лишь полчаса назад он оставил кузена в крайне – озабоченном и даже, близком к отчаянию, состоянии и теперь не мог поверить собственным глазам, не обнаружив на его лице и тени малейшего беспокойства. Более того, Генрих выглядел сейчас таким счастливым, каким Карл не видел его и в годы далекого беззаботного детства, ведь сдержанность всегда была отличительной чертой характера представителей династии Асторов. Недоумевая, что могло бы с кузеном произойти за столь короткий промежуток времени, Король грез потоптался у его стола, а затем вновь занял кресло у камина и, подбросив в огонь пару поленьев, осторожно произнес:
– Мне это кажется, мой дорогой друг, или вам сегодня действительно нездоровится? Что – то ваши глаза больно лихорадочно блестят, да и румянец вдруг появился на щеках. Боюсь, как бы вы простуду ненароком не подхватили, на улице нынче просто невозможно сыро!
– Я здоров и счастлив, как никогда! – коротко ответил король Ланшерона.
– А что это у вас налито в бокал? – с подозрением спросил Карл, указывая на серебряный кубок, примостившийся на столе меж бумаг.
– Камергер с час назад принес мне вино, да я забыл про него, – рассеянно откликнулся Генрих, и опять ушел в себя, чем весьма озадачил своего гостя.
– Положим, я ошибся, и мой кузен здоров, как бык, но как он мог забыть пригубить вино? А главное, почему он счастлив накануне войны с Испанией?! – мучительно про себя размышлял французский монарх. – А что, если… если, пока я выходил, Генрих получил другое донесение, полностью опровергающее первое, и теперь радуется тому, что подлый испанец вознамерился поначалу напасть на бедную Францию?
Эта ужасная мысль заставила Короля грез буквально подскочить с места и быстрым шагом приблизиться к столу.
– Сегодня вам вредно, кузен, злоупотреблять вином, уж лучше пусть мне станет нехорошо!
С этими словами Карл осушил бокал до дна и, немного успокоившись, нарочито небрежным тоном спросил:
– Так, что вы говорили, мой дорогой друг, по поводу войны? Я, знаете ли,