Черные глаза Эльнары возбужденно блестели, грудь взволнованно приподнималась, на обычно бледном лице появился румянец, она вся как будто бы светилась изнутри. Еще никогда королю Ланшерона не доводилось видеть свою возлюбленную такой счастливой. Вот уже три месяца они были близки, и все это время Генриха Бесстрашного не покидало тяжелое чувство внутренней неудовлетворенности.
Каждую ночь Генрих брал Красу Востока со всей неистовой страстью безоглядно влюбленного и смертельно истосковавшегося по женской ласке и теплу мужчины. Каждую ночь она ему безропотно отдавалась с женственной покорностью истинной дочери Востока. Но он не чувствовал ее любви и всякий раз уходил к себе со смутным ощущением своей некоей вины перед той, что была ему дороже всех людей на свете.
Казалось бы, еще несколько месяцев тому назад Генрих VI мог целыми ночами не спать, представляя Эли в своих объятиях. Он мечтал об этом, не зная, сбудутся ли когда – нибудь его мечты. Это было какое – то наваждение, которому всесильный монарх был не в силах противиться. Мечты сбылись, однако, чуда не произошло: Эльнара была рядом, но, вместе с тем, далеко.
И теперь Генрих вновь нередко маялся бессонницей на своем роскошном королевском ложе, мечтая о том, чтобы Эли хотя бы один раз попросила его остаться с ней на всю ночь, чтобы она, такая до боли в сердце родная и по – прежнему безумно желанная, заснула сладким сном, положив ему на плечо свою маленькую чудную голову, и по – детски беззащитно прижавшись щекой к его широкой груди, чтобы Генрих по – настоящему глубоко ощутил их единство и взаимную нужность.
Сейчас, глядя на Эльнару в простом, но очень изящном домашнем платье, Генрих Бесстрашный от души залюбовался ее чистой красотой и трогательной хрупкостью. Он хотел встать из—за стола, но Эли опередила его, бросившись ему на шею, и подарив такой упоительный, страстный поцелуй, что у зрелого мужа, отважного воина и могущественного государя невольно закружилась голова. Не веря собственному счастью, он вновь опустился в кресло со своей драгоценной ношей на руках, больше всего опасаясь сейчас каким – нибудь неосторожным движением спугнуть возникшую между ними близость.
Обвив тонкими руками его могучую шею, Эли на мгновение замерла, и в наступившей тишине Генрих отчетливо услышал, как учащенно бьется ее маленькое сердечко. Неожиданно, подобно рыбке она соскользнула вниз и, опустившись перед ним на колени, покрыла быстрыми горячими поцелуями его большие неловкие руки. Тогда, совершенно разомлевший от ласки, Генрих Бесстрашный решил, что это все – просто сон и, не имея никакого желания прерывать столь дивное сновидение, откинулся на спинку кресла, но уже в следующее мгновение буквально подпрыгнул на месте, услышав слова Эли:
– Я пришла сообщить тебе добрую весть, дорогой! Я жду ребенка. Через двадцать пять недель, если на то