К искреннему изумлению Эльнары, однажды капитан лично подошёл к ней и вручил ей красную бархатную коробочку с драгоценностями, заявив, что её общество вполне окупило их дорогу. Султан долго не хотел признаваться подруге в своей шалости, но после широкого жеста Люрука он вынужден был объяснить девушке причины столь разительной перемены по отношению к ним со стороны моряков и Морского дьявола.
– Но что мы скажем им, когда корабль прибудет во Францию? – вскричала потрясённая Эльнара.
На это её друг философски заметил:
– До Франции, сестренка, нужно ещё доплыть! Да и потом, от Марселя, куда прибывает судно, до Парижу – путь тоже не совсем близкий, что-нибудь да придумаем. Ведь главное, мы оба с тобой живы и сыты!
После всех пережитых потрясений с этим доводом сложно было не согласиться.
Ошибка Морского дьвола
До прибытия в Марсель оставалось каких-нибудь пару дней, когда расслабившиеся моряки уговорили капитана по случаю удачной поездки поставить им бочонок-другой крепкого ирландского вина, закупленного во время их недолгой остановки на острове Сицилия. Ко всеобщему удовольствию, Люрук, пребывавший в течение последней недели в хорошем расположении духа, легко согласился, и даже посмотрел сквозь пальцы на то, что вошедшие в раж матросы вместо двух бочонков вина подняли с трюма на палубу целых пять. Веселье было в самом разгаре, когда опьяневший Хамит спустился в каморку Эльнары и Султана, не пожелавших принимать участие в пьяном разгуле. В руках турок держал две деревянные кружки, в которых плескалось вино. Молча сунув одну из них Султану, всё своё внимание Хам переключил на девушку.
– Сестра, я знаю, что глубоко виноват перед тобой и прошу тебя простить меня, – из больших чёрных глаз выкатились две слезинки. – Мы с тобой одной веры, сестра, и если ты не простишь меня, то не будет мне в этой жизни покоя! Сам не знаю, как получилось? Наверное, бес меня попутал сделать тебе то грязное предложение. Потом я опомнился, да постыдился прийти к тебе. Скоро мы будем в Марселе и, наверное, уже никогда не свидимся. А на моей душе тяжким грузом лежит камень, что я, правоверный мусульманин, оставил по себе такую плохую память.
Хамит ещё ниже опустил голову, а Эльнара, благодаря отцу своему с детских лет усвоившая, что искреннее раскаяние искупает если не все, то многие человеческие грехи, очень растрогалась его речью и, в свою очередь, постаралась ободрить моряка.
– Наверное, нет на свете человека, Хамит, кто не совершал бы в своей жизни каких-нибудь ошибок, но далеко не все