Армия продвигалась к Грозному с севера, востока и запада, освобождая с боем сёла и станицы. Авиация оказалась не такой уж защищённой. Наши истребители и вертолёты боевики сбивали ракетными комплексами. На лётчиков, которые успевали катапультироваться, они устраивали охоту, соревнуясь с нашим спецназом на скорость обнаружения. Высоко в небе Скачков впервые увидел Ми-26, огромный грузопассажирский вертолёт. К его днищу крепились стропы, на которых болтались останки подбитого Ми-24. Вертолёт летел в сопровождении пары Ми-8, так как своего вооружения у него нет.
– Смотри, Саня, «корова» летит, – кричал Титов, опираясь на лопату.
Позиции третьего взвода расположились по склону хребта в лесу. Рядом горела нефтяная скважина, на сотни метров окутав чёрным дымом всё вокруг. Танки накатали дорогу, связывающую подразделения между собой. В штабе полка в ожидании пополнения с большой земли организовали что-то среднее между полигоном и учебным центром. Там в течение месяца проходили переподготовку молодые специалисты. Кухня работала в штатном режиме, но качество пищи оставляло желать лучшего. Шеф-повара этого подразделения додумались добавлять в перловку кильку в томатном соусе. Запах стоял такой, что боевики сдавали свои позиции без боя, отступая в Грозный.
Взвод управления роты находился на открытой местности. С его позиций можно было наблюдать общую панораму города. Он был окружён с двух сторон хребтами, напоминая своей вытянутостью подводную лодку, окутанную серой дымкой. На окраине располагался аэропорт Северный. На взлётной полосе одиноко лежал перебитый пополам пассажирский самолёт. Герасимов рассматривал достопримечательности в бинокль, ковыряясь спичкой в зубах. Молодые бойцы собирали дрова в редком лесу у позиций взвода. Противник ушёл с хребта, не в силах противостоять танкам и гаубицам. На противоположной стороне, куда смотрел сержант, возвышались высокие горы. Такое величие он видел впервые, с перевалами и ледниками, снежными шапками выше облаков. Можно было стоять так часами и наслаждаться красотой, но залпы артиллерии мгновенно спускали на землю романтично настроенных бойцов. Зампотех полка, гвардии майор, благодаря своей невнятной должности писал стихи продуктивнее Есенина. Он отправлял в ремонтный батальон машины, а потом опять пропадал среди штабных служб полка. Его автомобиль часто появлялся в расположении рот, где он, не выходя из кабины, наблюдая за бойцами, писал свою прозу. Механики называли его чудным и не от мира сего. Но всегда были рады общению, зная, что нагрубить он не может и с удовольствием