– Товарищ сержант, все четверо готовы. Двоих ты, двоих я, – доложил снайпер.
Сержант смотрел на него непонимающим взглядом, вжавшись в угол. Одной рукой парень держался за треногу пулемёта.
– Сержант! – крикнул ещё раз Слава.
– Чего? – переспросил оглохший солдат.
– Я говорю – всё, война кончилась. Ротному ответь, матерится, наверное, уже, – указал пальцем на станцию снайпер.
Докладывать пришлось вдвоём, потому что Герасимов оглох. Ротный дал приказ к машине не приближаться, ссылаясь на то, что у противника тоже снайпера имеются. Смена смогла вернуться на позиции взвода, где их встретили одобрительными хлопками по плечу. Сержант Титов, чувствуя, что пропускает что-то интересное, подгонял бойцов, пересекая мост.
Наконец пришла техника инженерных войск с колонной ПТС-3. Плавающие транспортёры переплывали реку, перевозя на себе боевые машины пехоты, миномётные батареи и технику автомобильного батальона. Зрелище было незабываемым. За форсированием Терека наблюдали все, кроме постов и «секретов». Площадь грузовых платформ, этих металлических монстров, составляет до двадцати четырёх квадратных метров. На воде они могли тащить на себе груз до шестнадцати тонн. Броня сошла на берег и закрепилась у подножия высот. Титов, вечно мозоливший глаза всему взводу, вдруг куда-то исчез. Саня решил поискать его в десанте машины. Это единственное место на всём Кавказе, куда Серёга хотел всегда. Спускаясь с высоты, Скачков инстинктивно почуял неладное. С лёгким ветром механик уловил запах краски и, подойдя ближе к машине, потерял дар речи. Титов напевал песню группы «Руки Вверх». На весь правый борт белой краской написал имя Наташа и влепил отпечаток своей ладони на башне.
Два бойца бегали вокруг машины друг за другом, ругаясь матом. Оба довольно быстро выдохлись, облокотившись на БМП с двух противоположных сторон.
– Слышишь, вымя ты поганое, ты где краску-то взял, а? – сплёвывая на землю, спросил Скачков.
– В гараже, – задыхаясь, ответил Титов.
– В каком ещё гараже?
– Ну который ты задом в станице снёс.
– И для чего, я не понимаю?
– Вот как раз для этого и взял. Хотел сначала написать «На Грозный», потом подумал, вдруг мы туда не поедем. Поэтому написал имя.
– Тогда не удивляйся, – сказал, улыбаясь, Саня, – если тебя вся рота теперь Наташей будет звать.
Спустя месяц подобные граффити красовались на каждой третьей