– У нас пять кошек было. Все сбежали. Только вот эта одна и осталась.
Я не знаю, что отвечать, но, похоже, мужчина и не ждёт никакого ответа или сочувствия. Он не плачет, не жалуется, а просто констатирует то, что произошло.
Когда у человека горе, ему нужно только одно: слушатель. Это то малое, что жизненно необходимо каждому такому человеку: чтобы кто-то просто был рядом и выслушал, ничего не спрашивая и не комментируя. Только это и всё, – не так уж и много, по сути.
…Мы УЗИм кошку всей сменой: обычный мозговой штурм по субботам и совместное принятие решения очень выручают. В животе обнаруживается один котёнок. Что ж. Когда плод только один, то с родами бывают проблемы из-за того, что в организме не вырабатывается достаточное количество нужных гормонов. Чаще всего плод гибнет внутриутробно, поэтому всем желающим рожать мы всегда говорим: незадолго до родов приходите считать количество ожидаемых детей!
Конечно, по правилам, количество приплода определяется на рентгене, так как на УЗИ слишком просто ошибиться, но тут кошка настолько худая, что проблем с постановкой диагноза нет. Считаем частоту сердечных сокращений у плода – она критически низкая. Это показание для кесарева.
Вместе с кошкой, всей сменой возвращаемся в кабинет.
– Ей нужно делать кесарево сечение, – объявляю вердикт за всех. – Сама не родит.
Мужчина согласно кивает, продолжая сидеть во всё той же позе, сгорбившись и опустив голову.
Быстро подготавливаем кошку к операции: внутривенный катетер, капельница, бреем живот; в операционной гремят инструменты. Отпускаем мужчину «погулять».
Перед кесаревым, главное – максимально подготовить роженицу так, чтобы между дачей наркоза и извлечением плода прошло как можно меньше времени. Иначе «раскачать» потом наркозного щенка или котёнка бывает проблематично. В нашем случае – тем более.
Наконец, девчонки забирают кошку на операцию. Остаюсь в кабинете.
«Там и без тебя справятся, – уверяет внутренний голос. – Кесарево, плюс обычная, стандартная кастрация с удалением матки… ничего интересного».
Обрабатываю столы дезраствором, протираю их тряпкой.
Операционная на другом конце коридора, и мне слышно, как там пикает монитор, шумит кислородный концентратор. Очень хочется посмотреть, что там происходит…
«Ты ж терапевт, типа… Дерматолог… Успокойся…», – бубнит внутренний голос, и он очень убедителен.
Через какое-то время не выдерживаю, мою руки, надеваю перчатки и тоже бегу в хирургию: нет же никого на приём! Я только одним глазком посмотрю! Ну, вдруг чо?
В операционной в этот момент на свет появляется мокрый чёрный котёнок, и его тут же вручают мне. Из рук в руки: плюх!
Дышать он не собирается. Быстро вытираю носик и всю мордочку сухой марлевой салфеткой, аккуратно растираю вялое тельце, держа почти вниз головой, чтобы кровь прилила к мозгу и активировала дыхательный центр.
– Нафига