По моей спине пробегает холодок. Я смотрю на нее с сомнением:
– Марина, я, конечно, сильно верю в себя и в свой великий талант, но постановкой балетов я заниматься не готов.
Она весело ерошит мне волосы – будто они еще недостаточно лохматые:
– Дурачок. Никто не требует, чтобы ты ставил балеты. Просто ты – ну мы как журнал Alfa Male – чуток проконсультируем их арт-директора, внесем в балетные ряды струю современной моды и высокого глянцевого стиля, сделаем неземной красоты съемку – наши модели среди балерунов и, наоборот, сделаем выставку к премьере в Москве и в Париже, получим пиар – и станем героями глянца.
Всего-то делов – начать и кончить.
– Почему мне кажется, что ты все несколько упрощаешь?
Она разводит руками:
– Потому что ты меня хорошо знаешь? Да ладно тебе, не ворчи. У страха глаза велики – ты сам не заметишь, как оно у тебя все легко и прекрасно выйдет.
На губах у нее триумфальная, победоносная улыбка. И я, несмотря на весь свой немалый ужас перед теми перспективами, которые она мне нарисовала, не могу ей ничего возразить. Во-первых, потому, что есть планеты и спутники, и ежели моя планета чего-то решила, то мне остается только сходить с орбиты вместе с ней. Во-вторых, потому, что когда глаза ее вот так сияют и она вся светится таким энтузиазмом, надо вовсе сердца не иметь, чтобы ее расстроить. В-третьих – потому, что описанная ею история и в самом деле, судя по всему, интересна. Будет чем заняться, кроме журнальной рутины.
Будет кем себя почувствовать, кроме как подчиненным, который крутит роман с начальницей и живет у нее в квартире.
Я ухмыляюсь:
– Мне стоило знать, что с вами, ребята, не соскучишься. Но когда я облажаюсь, и выйдет ужасная гадость, и международная критика меня проклянет, и пиар для нашего модного листка получится сугубо негативный… Тогда я оставляю за собой право сказать: «Я тебя предупреждал!»
Она смеется и приближает свое лицо к моему, чтобы поцеловать.
И говорит тихо, но внятно:
– Ничего. Всех, кто посмеет нас критиковать, мы с Серхио загрызем.
2
Влад спит в моей – нашей, мне пора привыкать думать именно так, использовать это слово, которое обозначает наш безусловный и официальный «совместный» статус, – кровати, закинув одну руку за голову.
На его красивом лице даже во сне сохраняется выражение легкой озабоченности. Это понятно. У любого человека был бы беспокойный сон, если бы он пару часов кряду провел, изучая на Youtube фрагменты авангардных балетов и одновременно, пока загружались ролики, штудируя в другом окне немногочисленные блоги, посвященные русской моде.