– Дык наливай тогда, наконец, твою бога душу мать!
Она жестом показала на три граненых стакана, образца девятьсот тринадцатого года, трогательной группкой, стоящие на краю стола. Серега на всякий случай вопросительно глянул на жену, та воздела глаза к потолку: мол, делайте, что хотите. Воодушевленный такой необычной добротой, он мигом набулькал грамм по сто в каждый стакан, два галантно подал дамам и взял свой.
– Ваше здоровье, девушки, – произнес с чувством, проникновенно заглянув в глаза, чокнулся с каждой, и, запрокинув голову, рывком забросил в себя налитое. Не дрогнув ни одним мускулом лица, не спеша, положил пальцами в рот скользкий груздь и, откинувшись на спинку стула, оцепенел, медленно жуя и ощущая, как огненная жидкость распространяется по телу.
– Орел! – восхитилась теща.
– Алкаш проклятый! – беззлобно заметила жена.
Ей тоже понравился трюк с семидесятиградусной материной самогонкой. Была продемонстрирована отшлифованная годами работы на заводе техника питья, позволявшая проталкивать в организм различные производственные жидкости. Пущенная умелой рукой струя, минуя разные чувствительные рецепторы, попадала точно в широко раздвинутое горло и дальше уже без всяких препятствий скатывалась в желудок.
Девушки тоже отпили понемногу и деловито засуетились, раскладывая пищу по тарелкам.
– Так, все-таки, мама, как поживаешь-то, как хоть твое здоровье-то? – возобновила беседу Клара Карловна.
Теща, слегка захмелев, подобрела и, бросив взгляд на запихивающую в рот крупный кусок колбасы дочь, решила ее простить.
– Живем помаленьку, слава Богу, помирать пока не собираемся. Спина вот только отваливается, весь день на ногах, баню топила, на стол собирала, в погреб только раз двадцать за день лазала, хотела дочке угодить… А у нее, видишь ли, пост…
Старушка опять сделала обиженное лицо.
– Прости, мама, спасибо, конечно, за такую красоту. Но если бы ты постилась и не ела столько жирного, то меньше бы уставала. Ведь поститься это полезно. Ведь в Пост…
– Да ты, я смотрю, не унимаешься!!! – прошипела старуха, лицо ее резко побагровело, для придания себе более грозного вида она стала подниматься со стула. – Да я!!! Да ты!!!…
Она замахала руками, и из ее рта вместе с матерными ругательствами полетели клочки не дожёванной капусты…
Но внезапный гром, грянувший со стороны комода, не дал разгореться ссоре.
– Блин, телевизор упал. Я только локтем тихонько тронул… – пробормотал Серега и испуганно втянул голову в плечи.
Дочь и мать в едином порыве, позабыв про былые разногласия, метнулись к месту падения.
– Насрать тебе в руки, гад!.. Как же это локтем?.. Да в нем центнера полтора будет, – сокрушалась