– Мать что ль опять? – подергала ее за рукав стоящая в двадцати сантиметрах от нее Пантелеевна.
– Ага, она, – прокричала ей в самое ухо Клара Карловна. – Плохо слышно, сейчас перезвонит.
– Да ты что!?.. Перитонит!?.. Это что еще за страсть такая?.. Вот у мово батюшки, царство ему небесное, так был опендицит… Так ведь чуть не помер болезный, пожарники даже в область его возили… Фелшар тогда ему и говорит…
Тут ее прервал телефон, запрыгав по тумбочке и противно задребезжав. Пантелеевна на правах хозяйки схватила его первая.
– На проводе, – ответила она важно и тщательно прислушалась.
– Да это меня… Снова мама, – Клара Карловна попыталась отнять у старухи трубку.
– А ну… – отмахнулась от нее та и повернулась спиной. С минуту послушав одним ухом, перенесла к другому. Это помогло, она развернулась и, радостно улыбаясь во весь беззубый рот, протянула телефон соседке:
– Опять тебя, кажись.… Ой, что-то часто тебе, девка, седня названивают, – погрозила она корявым пальцем.
В трубке был слышен тот же самый треск, но хрюкали уже гораздо спокойнее.
– Мама, все хорошо?.. Ты здорова?
К треску добавился свист, а в хрюкании стали читаться утвердительные ноты.
– Ну и, слава богу!.. Приехать?
Те же ноты.
– Когда?.. Могу завтра… Как тебе?
К треску и свисту прибавились звонкие щелчки, а хрюканье превратилось в радостный кашель.
– Хорошо, мама, договорились… Жди, завтра к вечеру… Целую.
И вот, назавтра в пятницу, отпросившись с работы, они выехали из города, и еще не стемнело, как их «Москвичина» уже сигналил перед массивными, почерневшими от времени тещиными воротами.
*****
Когда-то большая зажиточная деревня Колбасиха к закату социализма окончательно пришла в упадок. Расположенная у красивой реки, с богатыми полями и пастбищами, но на отшибе от других населенных пунктов, она захирела без хорошей асфальтовой дороги. Старая, грунтовка осенью и весной из-за дождей превращалась в непроезжую пашню, сообщение с деревней на долгое время прерывалось и бывало возможно только по реке. Поэтому тогдашнее областное начальство, чтобы не строить новую дорогу из-за одной деревни, сделало ход конем, занеся ее в число неперспективных. Так многолюдное село лишилось своей школы, магазина и фельдшерского пункта. Постепенно закрылись клуб и библиотека, а также отменен хоть маленький, но все, же иногда ходивший автобус. Не выдержав такого удара, большинство жителей покинули насиженные места и подались из села ближе к цивилизации. А в большой, когда-то веселой деревне остались только черные покосившиеся избы и заросшие бурьяном огороды.
Но бабушка не сдавалась и не хотела бросать большой добротный родительский дом, в котором выросло несколько поколений ее предков. «Здесь родилась, здесь