– Почему все так несправедливо? – вслух заметила Эльна и тут же виновато прикрыла губы ладошкой. – Прости, перебила. Продолжай.
– Конечно, я и раньше видела сны, что были обманом, но ни один из них не приводил к таким последствиям. С тех самых пор Хедрик перестал меня слушать. Тот сатаилов сон уничтожил в нем все добро ко мне. Я перестала быть его прорицательницей, я превратилась в его игрушку для битья, – девушка привстала и приподняла низ платья, оголяя голые колени в шрамах. – Вот это, – она указала на первый шрам, – за то, что его войско проиграло под Сириосом, вот это за то, что его чашница подсыпала яд в его кубок, а вот это, – она повернулась к Элин спиной и убрала рыжие волосы. Вдоль ее позвоночника шел длинный рубец, – за то, что я не увидела во сне, как его лучшая ветница покидает Эйлис.
– Святые угодники, – охнула малютка и выронила лук. Столь ярко выраженной жестокости из столь спокойного рассказа они никак не могла ожидать.
– Когда алаксу и это надоело, он решил избавиться от меня, – закончила Мира. – Вот и вся история.
– Я не знала, что он мучил тебя, – убито прошептала Элин. – Прости.
– Тут не за что извиняться, Элин.
Мира вернулась к Фелиусу, и тот прижал ее дрожащую к себе.
– А ты… – Элин прочистила горло. – Ты видела, как я… Чтоб тебя! Он наказывал тебя за меня?
«Ты же не веришь во всю эту чепуху со снами!» – удивилась та Элин, коя была скептично настроена против магии сновидений.
«Но ведь алакс держал ее рядом с собой столько лет!».
«Он был глуп, но вовремя одумался. Сны – это всего лишь сны. Они не могут предсказывать грядущее».
– Что ты имеешь в виду? – уточнила Мира.
– Ты видела, как я пришла в замок и вонзила в Хедрика мой Дэгриль? Видела, как мы с Ольной сбегаем с Аладеф до того, как эту случилось?
– Нет. Я не видела вас в своих пророческих снах, если ты об этом.
– Но болота и…
– На болота мы должны были прийти с Фелиусом вдвоем – таково было предсказание. Точка.
– Так значит нас вообще в ваших планах не было?!
– Извини, Элин, я больше не хочу говорить об этом.
– Почему?
– Потому что это больно – вспоминать, какой я была и какой больше никогда не буду. В том пророчестве я продолжала оставаться собой. Видящей.
Мира замолчала и больше не вымолвила ни слова. В полудимские земли прокралось горькое послевкусие недосказанности.
«Думаешь, она что-то скрывает?» – спросила та Элин, коя никогда никому не верила. Настоящая