Элин хотела возразить, но не смогла. Ей вдруг стало жаль незнакомку.
«Ты бы делала тоже самое, если бы на кону стояла жизнь Юлия. Не осуждай ее, она ни в чем не виновата» – приказала та Элин, коя ради любимых была готова на все.
– Почему же ты сейчас не прорицательница? – спросила малютка, не уверенная в том, что вопрос прозвучит уместно.
– Когда-то я видела будущее во снах, но теперь все в прошлом, – ответила Мира и отвернулась. – Хедрик дал мне разбавленный с проклятием делис. Для таких, как я, полученная сыворотка соизмерима с ядом, что убивает не тело, а дар. Дар видеть и предсказывать. Теперь я ануран. Мое третье око похоронили вместе с моим будущим.
– Значит-с, вот почему ты не хотел нас отпускать, – обратилась волшебница к Мыслителю, – мы ведь должны взять ее с собой на Землю, верно?
Мира удивленно посмотрела на Фелиуса, и тот начал искать слова, чтобы все объяснить, но вой дикой стаи фандеров заставил всех позабыть о разговоре. Фелиус молниеносно провел рукой по гладкой поверхности жемчужины на конце посоха, и та засияла, как маяк указывая путь через тернистые берега и топи.
– Идем в глубь болот, – приказал он.
– Но мы еще не все обсудили, – напряженно зашипела волшебница.
– Потом. Идем в глубь болот сейчас же! Не отходите от меня ни на шаг!
– Меня можно и не просить об этом, – испуганно пискнула Ольна, накидывая на голову капюшон. Вой повторился. В сумеречном свете далеких западных берегов девочка разглядела четыре черные фигуры. Гончие империи вышли на охоту.
Воздух затвердел. Неторопливо с вершин холмов да сиротливых сопок с треглавыми вельможами соснами спустился туман и накрыл бескрайний окоем Полудимских топей. Меж одинокими деревьями, протягивающими свои когтистые ветви, покрытые заросшим мхом и лишайником, проглядывался сумрак, душное марево, сторонящееся света илиуса, что уходил к закату и оставлял на небе зеленую прореху меж твердыней и небесным куполом.
С уходом дневного светила жизнь на болотах проснулась и ожила. Шумы и голоса заполнили космическую даль до самых дальних берегов Верных гор. Фандеры, если и учуяли их след, вглубь болот не пошли, отстали, так что Ольна вздохнула с облегчением. Она то и дело останавливалась и в восторге наблюдала за копошащимися в воде непонятными колючими зверьками, схожими то ли на крылаток, выбравшихся из морских глубин и переместившихся сюда, на болота, то ли на рыб-ежей, обзаведшихся парой-тройкой тонких игольчатых лап. В редких случаях за высокими деревьями она замечала пасущихся на пустошах лосей, на ветвистых рогах которых прорастала красная морошка, и, завидев ее любопытный взгляд, лоси лениво разворачивались и уходили прочь, глубже в чащу, растворяясь в тумане. В кустах то и дело появлялись длинные клювы больших темно-бурых выпей, с долговязыми острыми лапками, пухлым гусиным тельцем и пугающе длинной шеей, на которой кольцами дремали маленькие