Люблю занимательную прозу зоологического быта. Я настроился проследить развитие сюжета, но какая-то неодолимая сила грубо потянула меня вверх, прочь из неопрятной квартирки и негостеприимных хозяев. Я испугался, что неведомая сила опять сунет меня головой в другой подземный интерьер; что проклятая сила будет тыкать мною в кротовьи жилища до тех пор, пока я не провалюсь в обитель гостеприимных, хлебосольных, вежливых кротов. Имея представление о характере современных кротов, я понимал, что сия богопротивная процедура может повторяться миллионы раз на всех континентах, включая Антарктиду и Атлантиду, без единого шанса нарваться на вежливых кротов.
Тем не менее, я шёл в зенит, точно космонавт, который к стартовому свистку не совсем правильно устроился вверх тормашками.
15. ПРОРОЧЕСКОЕ ФЫРКАНЬЕ И ДРУГИЕ ФЕНОМЕНЫ
Гот с Маготом крепко держали меня за ноги над землёй и немилосердно трясли, будто тряпичную куклу. Не знаю, где парни этому научились. Тряпичных копий меня в натуральную величину здесь не производили, как и где-либо ещё – я пока не настолько популярен. Тряпки у ежирука на вес золота и дороже. Я видел, как аборигены выторговывали у спекулянтов дырявое рваньё, тогда как целые костюмы, одеяла и балахоны их не интересуют. Ежирука убеждены: производство тряпок есть великое священнодействие, доступное лишь некоторым бледнолицым полубогам.
Приятели могли тренироваться только с деревянной копией меня, но я таковой не видел; вероятно, она спрятана в священном тайнике. Коли так, деревянный идол сильно упростил мне жизнь: не будь его, жрецы и парни упрятали бы в тайник меня, а в тайнике ежирука жизнь весьма непростая – в нём и деревянные идолы протягивают недолго, не говоря о тряпичных.
Шуршали струи песка. Я не сразу понял, что это сыплется у меня изо рта, ноздрей и прочих мест, в которых я никогда не хранил песок. Право же, тогда я пожалел, что заблаговременно не закупорил ноздри пеплом, как это принято у местных. Да, ежирука заботятся, чтобы неожиданное макание головой в песок не застигло их врасплох.
Слегка прокашлявшись, что отняло у меня не более сорока минут, я накинулся на приятелей с упрёками: зачем прохвосты поставили меня на уши и вообще забавлялись, как садисты? Они всё отрицали, как бывалые рецидивисты. Говорил большей частью Магот, а Гот странно зыркал, вставлял неуместные замечания.
По словам Магота, часом раньше они отправились в буш, чтобы с кем-нибудь поговорить. Они считали, что духовно переросли примитивных соплеменников, у которых