– Я не помню. Посредине дня. Когда детишки спали.
– Хотя бы примерно в какое время?
– Может, после часа.
Ответ на следующий вопрос был Аврааму известен, и все же он спросил, сообщила ли Пинхасова Хаве Коэн об этом звонке.
– Конечно, я сразу же сказала ей, и она ответила, что это точно ошибка, – сказала Натали. – Что к ней это не относится и там просто ошиблись номером.
– И она попросила вас никому про этот звонок не говорить?
Девушка побледнела, и полицейский испугался, что она сейчас разрыдается.
– Она боится, что это напугает родителей. Она и вчера в конце дня позвонила мне и попросила не говорить ни слова, потому что посыплются новые допросы и придут новые полицейские, и этот балаган напугает родителей.
В тот час, когда звонили в садик, Амос Узан сидел напротив Авраама, в следственной камере, и никому звонить не мог. И вряд ли он способен исказить свой голос под женский, даже если б такая возможность у него и была.
– Вы точно уверены, что говорила женщина? – спросил инспектор.
– Да. Голос был женский.
Он все же показал Натали фотографию Амоса, и она долго рассматривала ее, прежде чем сказать, что никогда в жизни его не видела.
Авраам проводил девушку до выхода из участка и попросил у дежурной номер телефона Бени Сабана, после чего закурил на ступеньках сигарету. При звуках голоса нового шефа он вдруг подумал, что впервые говорит с ним по телефону и даже не знает, как к нему обращаться.
– Бени? – спросил он.
– Слушаю. Кто говорит?
– Инспектор Авраам. Простите, что мешаю в праздничный вечер, но решил проинформировать вас по поводу чемодана.
– Какая Дана? Кто говорит?
В трубке звучал грохот молотка, и Аврааму показалось, что кто-то разговаривает по-арабски.
– Чемодана. Чемодана, что на улице Лавон. Возле детсада. Говорит инспектор Авраам, из участка.
– А, Ави! Как дела? Рад вас слышать. И что же с тем чемоданом? Жуткая слышимость!
– Я хотел сказать, что вы были правы. Это предупреждение. Я обнаружил, что в этот же день в детсад позвонила какая-то женщина и пригрозила, что это только начало.
– Круто. Круто. Рад это слышать. И что вы делаете по этому поводу?
Инспектор не понял вопрос.
– Это может означать, что арестованный нами человек обвиняется ошибочно, – сказал он. – В момент получения этой угрозы он сидел у меня в следственной камере. И, видимо, нужно искать женщину, а не мужчину. Или, по крайней мере, и женщину, и мужчину. Кроме того, информация поступила ко мне не от воспитательницы, которая пыталась ее скрыть.
Разговор прервался, и Сабан не перезвонил.
Авраам собирался спросить его, вызвать ли срочно на допрос Хаву Коэн или стоит подождать до окончания праздника.
В участке стияла тишина, и большинство дверей были закрыты. Инспектор просидел до обеда, колеблясь и просматривая записи в своей записной книжке. Кроме информации о