Проводив мальчика, Эйтингон собирался прогуляться до ближайшей телефонной будки. Номер нью-йоркского отделения ФБР ни от кого не скрывали. Цифры можно было найти в любом справочнике:
– В любом случае, я сам поеду в Хобокен и посмотрю на все, своими глазами…
По звонку Наума Исааковича ребята из нью-йоркской резидентуры подогнали на Коламбус-серкл под завязку заправленный форд. Он подвинул Мэтью туго набитый бумажник:
– Твоя чековая книжка останется на лодке, с другими документами. Квитанции с заправок и мотелей не выбрасывай, средства подотчетны. Впрочем, ты сам все знаешь… – мальчик хотел подняться, Эйтингон остановил его:
– Погоди. Посидим на дорожку, как говорят в Москве… – он смотрел на красивый, спокойный профиль мальчика:
– Двенадцать лет прошло, с тех пор, как покойный Янсон облил его кофе, в столице. Могли ли мы тогда подумать, что все выйдет именно так? Впрочем, карьера генерала Гурвича только начинается. Мы найдем Ворону, вернем ее в СССР. У нас, наконец, появится бомба, Ворона выведет нас в космос. Иосиф Виссарионович будет доволен. Он, наверняка, захочет встретиться с Матвеем… – Наум Исаакович, осторожно, кашлянул:
– Я понимаю, как тебе сейчас тяжело, милый. Ты навсегда покидаешь родину… – Мэтью повел широкими плечами, в куртке испанской кожи. Взявшись за саквояж, он помолчал:
– Нет, товарищ Нахум. Моя родина там, где мой сын. Я возвращаюсь домой… – взглянув на стальной Ролекс, Мэтью велел: «Пойдемте. Я хочу оказаться в Ньюпорте до темноты».
Хобокен, Нью-Джерси
Присев на корточки, Ева прилипла носом к дверце духовки:
– Тетя Дебора, можно посмотреть, как коржи поднимаются… – деревянная ложка стучала о миску. Дебора сбивала шоколадный крем. Торт они делали немолочным, на кошерном маргарине и горьком шоколаде. Дебора загнула пальцы, на свободной руке:
– Тосты с печеночным паштетом, бифштекс, с жареной картошкой и зеленым горошком, и торт. До исхода праздника никто не проголодается… – детей не обязывали поститься, но и Аарон и Ева намеревались соблюсти заповедь. На всякий случай, Дебора купила ароматных яблок, собранных в Нью-Джерси и калифорнийского изюма:
– Надо взять пакетик в синагогу, – напомнила себе женщина, – Меир видел там фонтанчик с питьевой водой. В городе устроили эрув, можно носить вещи без ограничения… – в шабат и праздники соблюдающие евреи не могли даже положить в карман ключи от дома. Связку прилаживали лентой к поясу на одежде, но на Манхэттене, острове, ограничения не действовали. Справившись у хозяина пансиона, мистер Блюм узнал, что в Хобокене есть эрув. Дебора обрадовалась:
– Отлично. Можно не думать, куда деть ключи… – в День Искупления стойка