– Оттуда, вестимо, – обмениваясь рукопожатиями с присутствующими и оглядывая гостиную, сказал Омельченко. – Вечерней лошадью… Что, все разошлись? Ну и отлично!
– Садись, пей, ешь, рассказывай, – Щетинкин пододвинул поближе бутерброды, налил коньяку. – У нас хвалиться нечем. Как у тебя?
Омельченко выпил, поднял с бутерброда ломтик сыра. Прожевав, сказал буднично:
– Вчера вечером состоялся у меня серьезный разговор с Банником в его московском логове. По поводу Паши, естественно. Меня заверили, что чувствует он себя нормально. Сделали его директором «хитрого» НИИ, поэтому вынужден следовать режиму. Освоится – свяжется с нами.
– Подожди, подожди… – Щетинкин непонимающе посмотрел на него. – Он, значит, в Москве?
– Где-то в Подмосковье, в закрытом городке. Я так понял, сразу за «кольцевой».
– И что, согласился работать на Банника? После всего, что было?
– Как объяснил Банник, что было – это эксцесс исполнителя. Виновные наказаны, сам он приносит извинения. А Павел попал под соответствующее секретное постановление Совмина, согласно которому работы данной тематики должны вестись на закрытой территории, при полной изоляции персонала.
– И ты повелся на эту чушь? – взорвался Щетинкин. – Черт, поговорить бы мне с этим Банником – с глазу на глаз!
Неожиданно Омельченко рассмеялся – громко, во весь голос, и явно в разрез с настроением собеседников.
– Да уж, поговорил один… И не далее, как три дня назад, – пояснил он причину такой реакции. – Игорь, что затаился? Вылезай из уголочка, да поведай, так сказать, urbi et orbi*, свои приключения и подвиги!
Игорь смутился. Он сидел поодаль и активности не проявлял. Впрочем, вспомнила Лиза, хотя он и пришел одним из первых, весь вечер старался не выделяться из общей массы, говорил редко и немногословно. Она еще тогда отметила, как непривычно видеть его таким – то ли подавленным, то ли очень уставшим.
– А что случилось, Боря? – она попеременно смотрела то на Омельченко, то на Игоря, ничего не понимая и вместе с остальными ожидая разъяснений.
Омельченко коротко хмыкнул и за явным нежеланием Игоря что-то прояснить, начал сам.
– У НПО «Перспектива» недалеко от Курского вокзала размещается центральная дирекция, с типичным московским адресом – дом такой-то, корпус два, строение пятнадцать. На вид довольно стрёмный двухэтажный особняк типа «памятник архитектуры, охраняется государством». Зато внутри – о-го-го, по последнему слову… Ну и наш герой, – он кивнул в сторону Игоря, – каким-то образом об этом пронюхал, и ринулся на амбразуру… Ладно, эту историю я знаю от самого Банника, интересно выслушать и другую сторону. Итак, Игорек, валяй! Смелее, смелее, ну, как там, в Москве!
Но Игорь рассказывать не захотел.
– Ничего интересного, – сказал он, как отрезал. – Пробился я к этой сволочи, мотивируя,