А новый день, как всегда никого не спрашивая, открывал лавки и торопил людей, подкидывая им дел. День легонько ласкал холодными лучами зимнего солнца мелких пичужек и дворовых собак, потому добрых, что сердобольные жители подкармливали их. Этот новый день ленился высоко поднимать солнце, ведь ещё только январь, и радовался на творение своей сестры – ночи, украсившей этот городок ровным покровом искрящегося снега. Молодой еще день, желая полезнее прожить дарованные ему Планетой часы, стремительно и властно разбудил уже добрую половину населения, оставив досыпать малышей, и убаюкивал ночных постовых да рабочих, возвратившихся со смены.
Машины развозили бутыли с молоком. Утренние газеты сообщали самые свежие новости, заставляя некоторых людей вести оживленное обсуждение в городском транспорте, с важностью развозившем почтенное население по своим рабочим местам. Сновали такси и многочисленные пешеходы.
Несколько прохожих остановились и с искренней улыбкой немного поклонились, приветствуя человека, идущего мимо них. Он тихо вздохнул и продолжил путь. Студенты весело обогнали его, живо обсуждая свои вечерние похождения и строя планы на вечер. Человек немного завидовал этой беззаботной веселости, вспоминая не раз себя. Он не разучился понимать желания и требования юности.
Путь на работу пролегал по набережной. Река, спокойная сама по себе, несла ледяное безмолвие. Лишь несколько птиц играли в свежем рыхлом снеге. Набережная была прекрасна. Очищенная от снега, она искрила булыжниками старинной мостовой. Перила, украшенные вензелями и бронзовыми шарами, побелели от инея. На окнах домов виделась причудливая фантазия страсти, возникшей в сознании мороза, погруженного в ночь.
Человек отбросил мысли. Близко виднелся купол церкви. Он приближался к храму каждое утро. Это белое здание, казалось, было сделано из серебра – покрытое инеем оно сверкало в холодных лучах. Своды и арки, колоны и широкие ступени, все говорило о прежнем величии этого места. Но вот тут арка начала осыпаться, колонна накренилась, а все ступени были настолько вытоптаны усердием прихожан, что за триста лет они оказались стертыми, испещренными тысячами нитей трещин, а кое-где и вовсе обваливались. Бюджет городка был отягощен другими более насущными проблемами, чтобы в нем нашлись