– Увы, я ее предупреждал, так же как и тебя. Страсть, однако, взяла свое! Представляю, что сказала твоя матушка на это…
– Она запретила мне отлучаться куда-нибудь, и…, – Серж замялся и покраснел, – и…, – он отпил большой глоток чая.
– Она запретила видеться со мной?
Серж вздрогнул. Друг его не потерял былой язвительности. Он опустил голову, сжал бокал и кивнул.
– О, мадам, естественно винит меня в том, что я научил тебя свободно мыслить?!
– И я тебе за это благодарен, – сказал тихо Серж.
– Однако мадам почему-то не винит меня в другом – ты стал понимать ее, разговаривать с ней, принимать участие в ее делах, хотя ранее ты даже слушать об этом не хотел!
Серж вздохнул. Снова его друг был прав. Отец (которого Серж не помнил) со слов матери, оставив в самом начале семью, не имел ничего. Мать занялась обустройством своего будущего и от части будущего своего сына, ни сколько не заботясь о его настоящем. Когда наши друзья познакомились, мать ничего особенного не значила для Сержа, хотя тот не испытывал нужды ни в чем, так как госпожа Грен смогла наладить небольшой бизнес, приносивший неплохой по средним меркам доход.
Отношения друзей складывались странно быстро и успешно. Серж заметил много позже, что его отношение к матери изменилось в лучшую сторону, благодаря постоянному, но правильному – и потому незаметному – прессингу его друга. Вот только госпожа Грен не смогла это оценить. Из-за своей гордости и излишней недоверчивости сама придумала себе заговор с целью вмешательства в их бизнес. Такого исхода дела они не ожидали. Серж был подавлен и испуган, его друг был оскорблен, но в ответ лишь улыбнулся и раскланялся. Госпожа Грен праздновала победу. Ее эго, усиленное успешностью в делах и кое-каких тайных интригах, не позволило разуму возобладать над чувствами. Властная от природы и стервозная, при отсутствии мужа и верных друзей, она подбирала Сержу невест, отмеченных той же печатью эгоизма: «Чтобы не отпускать его от себя, даже после моей смерти!», – как любила она говорить.
Вот с таким багажом мыслей сидели две души. Одна была еще слишком слабой, несамостоятельной и эгоистичной, чтобы отстаивать свои интересы, боясь лишиться других благ. Другая же слишком благородная и властная, чтобы не замечать слабостей друга и низости, до которой была готова опуститься его мать, чтобы удовлетворять свои возрастающие с возрастом, маразмом и растущим количеством денег потребности в унижении и подчинении других, окружавших ее.
Слова благодарности прозвучали тихо, но искренно. Конечно, такое обстоятельство не могло ускользнуть от собеседника Сержа, он улыбнулся.
Наступило молчание. Возникшая тишина стремилась овладеть ими, чтобы окутать в бархат своей плоти. Каждый думал о своем. Серж не знал о чем еще говорить. Более того, он забыл зачем пришел. Но мысли уйти не было. Наоборот, он наслаждался и немного гордился тем, что сейчас он здесь и может ощутить то спокойствие, те волны