– Вашим подопечным? – Тай сопоставил услышанное с увиденным. Под корочкой зашевелилось серое вещество. – Так вы настоятель этого храма?
– Настоятель, философ, преподаватель-богослов при университете принца Сонгкла, – спокойно перечислил наставник, инертный к этим званиям, как к морскому бризу. – Но это лишь часть моих занятий. На острове меня раньше больше знали, как мастера боевых искусств муай боран. Я «Белый тигр». Но это в прошлом. Теперь я, скорее, просто седой старик забытого Буддой храма, где могу учить бою подальше от лишних взглядов.
– Драки? Клёво, – протянул Тай. – Но, по-моему, правильно говорится «муай тай». И никакого белого тигра рядом с вами нет.
– Ты прав, нет. Он спит. Что же касается мурай боран, то есть и такой стиль боя. Он намного древнее и жестче, чем современный муай тай. Он прародитель таиландского бокса. Если «наука о восьми конечностях» больше ориентирована на поединки один на один, то муай боран предназначался для войны, когда врагов было много. Потому этот стиль боя так же называют «наукой девяти орудий». Но об этом потом. Не забивай голову.
– Это целую толпу можно завалить? – Уже зашкрябал по дну тарелки малец, заслушавшись. Даже зажевал траву, которую никогда в супе не ел. Она походила на лук и лимон разом. Видимо поэтому и называлась «лемонграсом», как запомнил название Тай. – А что девятое-то?
– Голова, – легонько коснувшись лба подростка, ответил наставник. В Таиланде было не принято гладить людей по голове. Даже детей. Так можно было ненароком повлиять на душу. Но в прикосновении монаха не было злого умысла.
– Это с кем же раньше сражались даже головой? – Задумался Славик, почесав лоб.
– С бирманскими оккупантами. Идем, прогуляемся. Но прежде умойся во дворе. Если увидишь зверей, скажи мне.
Тай вышел на улицу, отметив, что уже начинался рассвет. Солнце показало только краешек на небосклоне. Трава было мокрой, ступеньки сырыми. Судя по лужам, которые разметал один из послушников во дворе, ночью шёл дождь. Он же наполнил баки с водой на башнях. Открытые ёмкости нагревались на солнце и подавали тёплую воду по трубам с водонапорной башни. Так у монастыря всегда была горячая вода без оплаты за коммунальные услуги. За свет храм тоже не платил, предпочитая использовать свечи. Налог на землю с буддийского монастыря так же не брали. Выходило, что расходов у него почти не было. Но храм всё равно представлял собой жалкое зрелище. Вдали от основных туристических троп, он практически не привлекал людей.
Открыв воду в кране в умывальнике,