Ветер.mail.ru. Марина Комаркевич

вот, в узких брючках, приталенном пиджаке с праздничными блёстками и с палочкой, практически тросточкой. Жаль, без канотье. Я припоздала к праздничному столу, и мои уже слегка потеплевшие коллеги, естественно, тут же попросили меня вскочить на стол и сбацать им чечётку. Пришлось изобразить пару осторожных коленец вокруг тросточки, но не удалось отделаться от «кубка большого орла», а попросту говоря, шампанского в мерном цилиндре.

      Насть, я тут, пока у меня есть время и прекрасная причина не участвовать в танцах, попытаюсь внятно рассказать, вопреки этому мерному цилиндру, в чём была моя идея и чем ты тоже заинтересовалась – помнишь? – в предыдущем письме. Если тебе всё ещё интересно, конечно. Напомню, ключевые слова – «микробный дождь». Я тогда подумала: ну хорошо, если отложить в сторону истерические эмоции передачи для домохозяек, то рациональное зерно в этом есть. Где можно ожидать большего количества микроорганизмов, как не в микробиологической лаборатории, в которой не заботятся о том, чтобы их стало меньше? Ты вот представь: старое здание, стены местами толстенные кирпичные, местами – из фанерных сеток и газет позапрошлого века, в углах четырёхметровых потолков – плесень от многочисленных протечек, в трещинах деревянных столов можно сыскать, я думаю, реликтовые формы протозоа. Плюс толпы студентов, которым на занятия вообще-то положено носить сменную обувь, но они так чистосердечно в ответ на замечания удивляются: «а зачем?». Мой вывод был совсем короткий и простой: невезучей Алексеевой ни за что не выделить свою чистую культуру в тех условиях, в которых ей приходится работать. Есть, конечно, люди вроде нашей Анны Константиновны или Маруси, у которых это получается, но, во-первых, для Алексеевой сама эта работа силами Андреича из рядовой диссертации перешла в высшие категории дела чести, во-вторых, хорошие руки в плохих условиях могли бы сделать что-то стоящее, но для плохих рук единственный выход – создать хорошие условия. И тут меня словно что-то пробило, Насть. Это случилось ещё дома. Пришла ясная и чёткая мысль: я могу сконструировать зонтик от микробного дождя. Тут же, конечно, пришла и вторая: вспомни своё место в штатном расписании, сиди, не рыпайся, от тебя ничего не зависит. Но тут я придумала отличный контраргумент, и это была уже вторая по счёту ясная мысль: пусть всё это будет игрой. Я, Александра Иванова, хочу сыграть в игру под названием «Гениальная уборщица защищает диссертацию Алексеевой», и если я её проиграю, то вернусь к исходной точке – тоже неплохо. Насть, я пока сидела дома в последнюю неделю больничного, пока сидела и не отвечала тебе, хотя было что сказать, – читала в Интернете ГОСТы, МУКи и СанПиНы – хорошо звучит? В какой-то момент поняла, что зарылась в информацию с головой, что её избыточно для моих непривычных думать в эту сторону мозгов и я просто тону и выплыть не могу. Тогда выбрала для себя путь попроще, как мне показалось, – из гималайских километров слов и цифр сформировала скромненький запрос: чем можно мыть полы, стены и мебель так, чтобы воздух в лабе стал чище. На этом пути продвигалось