Поставив жирную точку, капитан Мымрик захлопнул блокнот и стал собираться на доклад к полковнику Булыге.
****
Племянник Вагиза Арутюновича Ашот Тигранович, хозяин пункта приема металлолома и ларька на базаре, только что рассчитал слесаря Матроскина, притащившего ему кучу ржавых труб, которые тот спилил каком-то подвале во время ремонта. Алкаш он, конечно отменный, этот Матроскин, даже жалко ему отдавать деньги – все равно пропьет. Но и Ашот не дурак – Ашот прекрасно понимает, что Матроскин весьма отличный поставщик металлолома, а пропьет деньги самому же Ашоту, купив водку у него в ларьке с небольшой скидкой. Так что, бизнес у Ашота налажен хорошо. Говорят, этот алкаш Матроскин на самом деле кандидат, а то и доктор философских наук. Впрочем, наверно так и есть – как начнет по пьяни нести про Канта там, или Шопенгауэра – мозги поломаешь.
Слесарь Матроскин, и вправду, был кандидатом наук и даже некогда был доцентом кафедры философии в Мамоновском Педагогическом институте. Однако, пристрастился ставить студентам зачеты и экзамены за коньяк или водку – вот и тронулся умом. На почве философии и алкоголя, конечно же – эта гремучая смесь кого угодно до белой горячки доведет. Не только доцента… Короче говоря, однажды на лекции по диалектическому эмпириокритицизму доцент Матроскин вдруг поехал умом, разделся до гола и стал бегать по институту, уверяя всех, что за им гонятся бесы Ха-Куко и Ха-Пупо. На лицо все признаки белой горячки.
Упрятали тогда Матроскина в психушку к Таратуте – на излечение. Впрочем, сам Матроскин утверждал, что в психушке пил не меньше, причем водку приносили ему Ха-Куко и Ха-Пупо, с которыми он не только подружился, но и через которых познакомился с главным чертом Карлом. Конечно же, из института его уволили – кому там нужен алкаш, допившийся до чертиков, и уверяющий, что Карл Маркс – самый главный черт. Как бы там ни было, но после института Матроскин забросил философию и устроился сантехником. Но пить не бросил. Впрочем, философию тоже не забросил окончательно и занимался ею тогда, когда пил, а пил он всегда и, причем, с чертями. От того и допивался до чертиков…
Но, порой, Ашот, с большим интересом слушая горе-философа, всецело соглашался с пьяными откровениями Матроскина. Например, он недавно выдал, мол, если охлос не признаёт ваше право карать и убивать, значит, вы по определению, всего лишь банда. Если же признаёт, можете праздновать – вы государство, и вы можете позволить себе, не таясь, рубить щепки, которые смеют претендовать на вашу роль… Всё дело в силе, которая может заставить признавать за вами это право… Другое дело, когда банда становится частью общей структуры… Но праздновать победу над охлосом можно только тогда, когда его темное нутро тоже становится составной частью государства. Все друг друга покрывают… Ашот даже приплатил Матроскину… немножко сверх того, что обычно… Потом он, конечно, ругал