– Как это что? Ты же побираешься! – сказал Васька и вытащил из кармана визитную карточку Ха-Папо.
– Аааааа!.. – рассмеялся черт. – ПО! БИ! РА! Ю! Побираю, а не побираюсь!
– А это как?..
– Ну, если, скажем, тебе кто-то не нравится, и ты его ненавидишь, то ты можешь попросить черта, чтобы тот побрал того человека. К примеру, можно попросить меня кого побрать…
– И куда ты их побираешь?
– В побирочную отношу… Всех побираемых относят в побирочную.
– А там что с ними делают?
– Не знаю… У меня уже допуск не такой степени. Я просто прихожу в побирочную и оставляю побранных в холле, сдаю их дежурному побиристратору.
– Ясно…
– Так что, если надо кого побрать – обращайся… Соседям – скидка!.. – и тут Ха-Пупо опять сделал попытку схватить было расслабившегося кота, но тот в самый последний момент опять улизнул.
– Да пошел ты!.. – беззлобно сказал Васька и спрыгнул в люк.
Что же… Предложение Ха-Пупо – кого-либо побрать – весьма даже интересное. Осталось только найти – кого… Впрочем, думал Васька, этот вопрос быстро решаемый…
****
Очень скоро следствие по делу о пропаже чучела зашло в тупик, но не потому, что следователь Мымрик был некомпетентен, нет, у него как раз была бульдожья хватка, его профессиональной потенции позавидовал бы любой столичный Пинкертон. Однако, обнаружилась некая информация, которая поставила его в тупик. Для того, чтобы разобраться более тщательно, капитан Мымрик истребовал из музея и отдела кадров все документы, касающиеся Каземира Ломова и его чучела. И вот что вышло…
Во-первых, фотография чучела Ломова не соответствовала прижизненной фотографии самого Ломова. Нет, фотографии, конечно, имели определенное сходство, но при более детальном рассмотрении, лица, изображенные на фотографиях, почему-то казались, с большой долей вероятности, разными людьми. Дальше – больше…
Во-вторых, личное дело Каземира Егоровича, хранившееся в архиве завода, велось с момента его возвращения в родной цех после реабилитации в 1954 году. Оказывается, знатный сталевар Ломов был репрессирован и отбывал срок в Колымских лагерях за антисоветскую деятельность.
В-третьих, запрос личного дела осужденного Ломова К. Е. в Центральный архив МВД результата не дал – делу Ломова был придан статус «Совершенно секретно», а само дело еще в 1965 году было изъято и передано на вечное хранение в Центральный архив КГБ.
В-четвертых, присланные из Центрального архива Министерства оборонной промышленности отпечатки пальцев ударника социалистического труда Ломова К. Е., не соответствовали отпечаткам пальцев чучела в идентификационном каталоге музея. К тому же личный номер чучела по каталогу не соответствовал по времени с фактическим появлением чучела в музее.
В-пятых,