Часы и впрямь отвечали своему названию: лучшей отечественной марки не было.
И мы ещё долго гоняли чаи и вспоминали добрым словом родных, друзей и знакомых…
Ровно в семь, как я и просил, мать подняла меня с дивана:
– Пришёл «вставай», сынок.
Ох, как я ненавидел в детстве этот глагол, придуманный и одушевлённой матерью! Ни свет, ни заря «Вставай» выдёргивал меня из тёплой постели и выбрасывал на мороз в сторону школы, до которой топать почти три километра.
Теперь – дело другое. Армейский образ жизни вмонтировал в меня биочасы, подчиняясь которым, я научился, как будильнику, задавать себе время подъёма и отбоя. Однако, если была возможность, я подстраховывался.
Через полчаса, выпив наскоро чашку чая, я перекинул репортёрскую сумку через плечо и вышел из дома.
– Доедешь до остановки «Семь Ветров», а там до Качи – рукой подать, – сориентировала меня мать на прощанье.
Всё население города – героя и все выпускники Качинское военное истребительное училище имени Мясникова для краткости любовно называло «Качей». В этом году ему исполнялось семьдесят лет, и журнал не мог не отметить такую почтенную дату. Прежде, чем сюда ехать, я ознакомился с солидным досье, созданным Кисляковым о знаменитой кузнице лётных кадров для Военно – Воздушных Сил страны.
Оказалось, что Сибирское училище лётчиков с Качей ничего общего, кроме дислокации, не имеет. Кача родилась в ноябре 1910 года в Севастополе в долине реки Кача по инициативе великого князя Александра Михайловича, а в Сталинграде приняла статус школы военных лётчиков. В сорок втором в июле месяце Сталинградская школа перебазировалась в Кустанай, но после войны не вернулась, а обосновалось в Новосибирске. Вся эта круговерть и накладки и породили необоснованные слухи о том, что Сибирское училище лётчиков – истребителей тянет свои корни от Качи. Даже мы, выпускники СВАУЛ, не знали об этих тонких нюансах. Но мы, курсанты, не раз задавались вопросом, почему, если Кача эвакуировалась в Сибирь, она отказалась от своего гордого названия. Вразумительного ответа так никто и не дал. Так я и жил в неведении последние двадцать лет.
До жилого массива с романтическим названием Семь Ветров я благополучно добрался на рейсовом автобусе.
– Да здесь – рукой подать, – махнула словоохотливая старушка в сторону училища. – Пешочком пройдись, касатик.
На постаменте в зафиксированном навечно взлёте прямо перед входом в училище застыл реактивный истребитель с треугольным крылом. Символ мощи страны и визитная карточка Качи. Интересно, сколько курсантских рук держалось за твою ручку управления, старина? Или тебя списали по недоразумению? Вряд ли. Наши инженеры выжимают из техники всё, реанимируя смертельно уставшие самолёты. Этот, отполированный заботливыми руками летно-подъемного состава, блистал первозданной