Родная калитка возникла совершенно неожиданно. Небольшой палисадник за заборчиком, пока укрытый грязно-серыми клоками снега. И небольшой домик с резным крылечком, так и приглашающим взойти на него и посидеть в тени растущей рядом сирени.
Стоило Глебу отворить щеколду, как со двора послышался собачий лай.
– Кто там, Айза? – Из ворот вышла пожилая женщина. – Чего вам надо?
– Ба, привет! – Глеб вышел из-за укрытия кустов. Старушка сощурилась, приглядываясь к гостю.
– Глебка, внучок! Ты же вроде собирался на майские приехать.
– Собирался. А потом передумал. Соскучился я, – приобняв бабушку, признался парень. – Или ты против?
– Ой, придумаешь тоже! Как я могу быть против? Только надо было предупредить, я бы наготовила побольше. Блинчиков твоих любимых, и соляночки. Пойдем-ка в дом, все мне расскажешь. Как работа, как там этот твой дружок Артемий?
– Да все по-старому, – отмахнулся Глеб, проходя вслед за старушкой во двор. – А я смотрю, ты тут теплицу организовала. Ничего себе!
Рядом с одним из сараев возвышалась небольшая постройка, покрытая карбонатом и пленкой. Внутрь тянулись какие-то шланги, а сверху громоздилась пластиковая бочка.
– А, это… Да соседский паренек помогает. Может, помнишь его, Лешка.
– Крашенный, что ли?
– Почему крашенный? – не поняла бабушка.
– Ну, волосы у него такие странные, словно мелированные, – пояснил Глеб. Откуда-то из-за угла выскочила дворняга и начала носиться вокруг людей. – Айза, Айзочка!
– Да, да, он самый.
Рыжий присел на корточки, позволяя собаке обнюхать себя и вылизать мокрым языком лицо. Удивительное дело, но его обычная брезгливость в случае с Айзой не работала.
Глеб до сих пор видел в ней того несчастного, покалеченного щенка, спасенного им десять лет назад. Так матери видят в своих сорокалетних сыновьях не взрослых, состоявшихся мужчин, а те розовые комочки, что впервые кричали у них на руках. Может, глупо прибегать к подобному сравнению, но Глеб чувствовал себя отцом и матерью Айзы одновременно. Во всяком случае, хлопот с ней в свое время было не меньше, чем с человеческим детенышем.
Бабушка неодобрительно смотрела на внука, но не вмешивалась. И лишь когда они вошли в дом, заметила:
– Теперь придется с мылом умываться. Не давай ей такое проделывать. Неизвестно, какая зараза у нее в пасти живет.
Пока внук тщательно приводил себя в порядок в небольшой ванной, старушка успела накрыть на стол. «Обед для нищих», как она выразилась, включал большущую миску наваристых щей, кусок