Холодный тон смуглого и ясноглазого приятеля (ибо он был ей приятен) не понравился Богине Юго-Западного Ветра.
– Службисты всегда любят искать предателей Родины. – Сухо ответила она. – Нектаруса им не дай, а скажи, что тот или этот выдали государственную тайну.
Север промолчал. Она почувствовала, что змейки рассержены, что ли. И, правда, одна подняла остроугольную мордочку из её волос, и драгоценные камешки засветились просто пронзительно, а ротик приоткрылся, дразнясь хорошеньким языком. Север протянул руку и погладил прянувшую в сторону змейку. Другая посмелей тоже высунула головку и позволила себя приласкать. А потом взяла и тяпнула Севера за палец.
– Извини. – Густо покраснев, сказала Катя и принялась поправлять причёску, пытаясь угомонить рептилий. Те шипели и извивались, высовывая язычки.
– Почему ты решил, что это у него была куколка? – Явно, чтобы Север забыл, что жена кусается, суетливо заговорила Катя.
– Показалось. – Лаконично ответил он и улыбнулся, показывая, что да – она кусается, но что всё в ней ему любезно.
– Мне кажется таким милым, что они делают запоминающие устройства в виде куколок там, птичек, бабочек… Забавно.
– Ага.
– Но что может быть опасного в куколке этого смешного дядьки … – Она качнула уже успокаивающимися змейками в сторону почти погасшего четвероугольника света. – Старый службист… какие-нибудь старые конверты, пыльные письма, ну, сведения, которые ему кажутся страшенно важными, даже компрометирующими… кого-то из его дорогих товарищей. Возможно, у него самые благие намерения.
– Несомненно.
Пришла пора прощаться, и они прибрали утварь, сполоснули чашки и заварочный чайничек, а Север скатал ковёр и ремнями затянул на портупее птицы.
Бутылку Север собирался забрать с собой, чтобы не обременять тонную барышню пошлыми деталями, вроде поиска стеклодувной фабрики, но Катя бутылку придержала и сказала, что это такая штука, которая может понадобиться.
Под оперением Гаруды, мерно взмахивающего крыльями или с непостижимой ловкостью расчёта держащегося в воздухе над бездной почти неподвижно на распростёртых мощных плоскостях, Катя нащупала, убирая посуду, какой-то свёрток. Тут же она напомнила себе, что в начале свидания обратила внимание на то, что Север спрятал что-то поближе к затылку Гаруды, где перья кустились как подлесок.
Она показала ему свёрток и вопросительно взглянула на друга, вытряхивающего скатерть в таинственную сень Яви. Теперь его время смешаться и покраснеть.
– Это… – Начал он, комкая скатерть, – Видишь ли, дружочек… я подумал…
Катя отобрала у него скатерть.
– Да, да?
Он с легкостью преодолел смущение (Катя отметила это с неудовольствием, уж больно редко удавалось вогнать его в краску, а он был в этом состоянии хорош на редкость) и сказал, выпрямляясь и стоя на фоне чёрной мглы и мерцалок, прямой и неподвижный:
– Я заметил,