«ИГРА» / PLAY
Режиссер: Рубен Остлунд.
О чем кино: неблагополучные чернокожие подростки отжимают телефоны у светловолосых маленьких шведов.
Надо заранее предупредить охочих до криминальных драм, что отжимают телефон в фильме длинными планами по 45 минут. А экшном можно считать сцену, где кондуктор в электричке междугороднего следования просит убрать колыбель из общего тамбура. Раз шесть, не меньше. Вы удивитесь, но свой ворох наград фильм получил не за это. В «Игре» Остлунд оттачивает навыки социальной сатиры, которые корнями уходят еще к «Гитаре-монголоиду». Шведской толерантности и демократии здесь достается даже не как шкодливому ребенку – как мошеннику-рецидивисту. Апофеозом становится эпичная сцена, где папа пострадавшего мальчика на улице вылавливает одного из обидчиков, а прохожие ему не верят и грозятся вызвать полицию. Мол, неподобающим образом вы себя ведете с детьми, да еще и с иммигрантами.
Над чем еще иронизирует Остлунд, так это над тем, как взращенные в хороших семьях шведские дети беззащитны перед любой, даже подростковой силой. Единственное, на что хватает такого «маленького принца», – от отчаяния залезть на дерево. И какие перспективы в таком случае открываются перед коренными шведами, если любой чернокожий иммигрант может загнать его на дерево, потому что он наглее и хитрее? По Остлунду – так себе.
«ФОРС-МАЖОР» / TURIST
Режиссер: Федор Бондарчук. Шутка. Конечно, Рубен Остлунд.
О чем кино: семья на горнолыжном курорте. Внезапно сходит лавина, а глава семейства, вместо того чтобы спасать жену и сына, бросается наутек.
От социального распада Остлунд переходит к распаду семейному. «Форс-мажор» рассказывает о том, с каких мелочей начинается процесс гниения. Или, если хотите, как незначительная, в общем-то, ситуация может разрушить отношения. Подобными вопросами мировой кинематограф задавался и без него (была такая Джулия Локтев; ее «Самая одинокая планета» местами рифмуется с фильмом Остлунда). Но у шведа, как вы могли догадаться, отлично выходит детализированное описание быта. Он пристально всматривается в будни одной с виду счастливой семьи, чтобы показать процесс разрушения. Зовите это кризисом отношений, семейных ценностей или маскулинности, но ясно одно: надрежь такие отношения хоть на миллиметр – гноя будет столько, что мама не горюй.
Любопытнее всего наблюдать, конечно же, за главой семейства. Остлунд саркастичен в отношении того, во что превратился