Глава 3
Совсем не сладкой оказалась для Лялечки жизнь в княжеском тереме. Отец редко находил время, чтобы приласкать девочку. Гораздо чаще он делал ей подарки. То колечко с бирюзой наденет на пальчик, то тряпичную куклу принесет.
Из челяди только кухарка осмеливалась сунуть малышке сладкий пирожок, да по головке погладить. Остальные слуги и домочадцы боялись гнева княгини, приголубить девочку опасались.
Княгиня же при муже изображала заботливую мачеху. Но стоило князю покинуть терем, как она коршуном налетала на бедного ребенка.
– Опять ты путаешься под ногами, негодная! – шипела княгиня.
– Пошла прочь с моих глаз! – кричала она в другой раз, не упуская случая щипнуть падчерицу.
– Не смей приближаться к княжичу! – захлопывала княгиня дверь в детские хоромы. – Место твое – в свинарнике, а не в тереме!
Однажды князь показал жене прелестные сережки из речного жемчуга.
– Как думаешь, дорогая, понравятся эти сережки…
Князь не успел договорить, а княгиня уже выхватила украшения у него из рук и приложила к своим ушам.
– Чудесные сережки, милый! Они мне к лицу.
– Но я хотел подарить их своей дочке.
– Ах, вот как? – помрачнела княгиня. – Теперь ты даришь драгоценности не мне, своей законной супруге, а какой-то приблудной девчонке!
Женщина швырнула серьги на пол и, гордо вскинув голову, вышла из светлицы. Князь поднял жемчуга, пожал плечами и пошел искать дочку. А княгиня, кипя злобой, обрушилась на слуг.
К вечеру, однако, она взяла себя в руки и притворилась, что уже забыла о размолвке.
– Есть много способов отомстить девчонке, – думала хитрая мачеха. – И вовсе необязательно об этом знать князю.
Прошли осень и зима. Весной, едва просохли дороги, князь собрался со своей дружиной объехать границы княжества. Проводив мужа, княгиня открыто занялась травлей падчерицы. То и дело в тереме слышался плач несчастного ребенка. Тумаки и шишки сыпались на девочку без остановки.
– Мама, мамочка! – звала Ляля.
– Я твоя мамочка! – хохотала княгиня и в очередной раз щипала падчерицу за щеку.
Незадолго до возвращения князя из похода княгиня и вовсе решила сжить со света ненавистного ребенка.
– Князь ни о чем не догадается, – твердила она сама себе. – Мало ли от какой хвори могла умереть слабенькая малышка! Вот я ей эту хворь и устрою.
Как-то утром княгиня появилась на кухне с пучком ядовитой травы. Она повязала передник и принялась стряпать зелье.
– Скажешь хоть слово князю – не сносить тебе головы! – прошипела княгиня кухарке.
Когда ядовитый отвар оказался в чашке с молоком, кухарка догадалась, для кого он предназначался. Княгиня и не скрывала этого.
– Отнеси молоко княжне, да проследи, чтобы она выпила все до капли, – приказала