– Да? – поднял брови шеф.
Поняв, что минута настала, Орликов открыл кейс. В волнении он никак не мог отыскать те заветные листочки. Одну за другой он выкладывал на стол директора какие-то гарантийные письма, факсы, накладные…
– Макулатуру собирал? – поинтересовался Ермачов.
– Между прочим, я пытался связаться с конторой в разгар торгов… – многозначительно сказал Тимофей, понемногу очищая свой чемодан.
А! Вот и они – эти три драгоценные бумажки.
Тимофей бережно положил их перед Вострюгиным.
– Что тут? – хищно наклонился шеф.– Контракт какой-то. На-ка, я без очков.
Он передвинул бумаги Ермачову. Тот недоверчиво принял верхний лист.
– Лонжероны, м-м … – молвил Ермачов потеплевшим голосом, – Ну-кась, ну-кась…
Он взял лист двумя руками, вчитываясь. Тимофей наблюдал за ним с учащающимся дыханием. Вострюгин взялся за сигареты, хоть и не курил уже две недели. Ермачов кивнул, еще раз кивнул, хмыкнул удовлетворенно. Взял другой листочек, тоже закурил. Недоверчиво покачал головой, что-то бормоча. Постучал пальцем на калькуляторе. Сказал: «ну-ну». Отложил второй лист, взялся за третий. Удивленно-восторженно посмотрел на шефа, потом на Тимофея.
– Три тысячи лонжеронов в квартал! – пробормотал он и икнул.
Потом Ермачев снова хищно схватил первый листок, еще зорче всмотрелся. Нахмурился, поднес бумагу прямо к глазам.
– Ты почем их купил?! – бросил он листок на стол.
– По тридцать три … – немея, молвил Тимофей.
– По тридцать три!? По тридцать три!!! По тридцать третьей бы тебя!..
– А что? А что? – забеспокоился шеф, уже засобиравшийся было за коньяком.
– Ё-моё! – схватился за голову Ермачов. – Он нас разорил.
Вострюгин сел туда, откуда встал.
***
Майор Загузин был калач тертый, и не стал заказывать больше ста грамм с салатиком из морской капусты. За это он мог расплатиться самостоятельно. Мало ли, какие нравы у акул капитализма?
Этот малый, вроде, ничего, впечатление, во всяком случае, производит. Модный пиджак, пальтишко длинное, морда представительная, и все такое… Из тех шалопаев, что крутились в буфете во время торгов, Загузин никого не мог отметить – так, заочники какие-то, даром, что с брокерскими карточками на груди. Несолидный какой-то народец. Да и бедны, наверное, как церковные мыши – уж слишком суетятся, пьют одну минералку. А этот зашел степенно, коньяку взял, читал бумаги.
Разве что безлошадным оказался, не говоря уж об охране. И в контору не пригласил. Впрочем, кому не хочется подсуетиться, перехватить все политические дивиденды в одиночку?
Дел была еще уйма. На Алексеича-словесника надежды мало. Надо бы другого штабиста поискать, лучше всего, бабу бы какую пробивную. Вот, хоть химичку бы уговорить, она – то, что надо. Да и вообще она… И спирт, опять же. Надо агитировать ее срочно… А Алексеич пусть передовицы