– В центр, на рыночную площадь, – сказала Хэлена.
– Хорошо, милая фройляйн, я не возьму с вас много денег, – подобострастно сказал он, и Хэлена с отвращением поняла, что его интересует плата совсем иного рода.
Извозчик гнал по главным улицам, то и дело охаживая кнутом зазевавшийся народ, и бросал плотоядные взгляды в глубокий вырез на платье Хэлены, сидевшей рядом. Как будто хотел сожрать её с потрохами. Она же старательно избегала встречаться с ним взглядом, делая вид, что очень интересуется проносящимися мимо них грязными домами.
Наконец двуколка остановилась прямо у рыночной площади.
– Куда дальше? – с готовностью спросил возничий.
– Спасибо, мне и здесь удобно, – вежливо ответила Хэлена и быстро слезла на землю. Даже не воспользовавшись рукой, которую ей услужливо предложил возничий.
Она расплатилась с ним и не оглядываясь пошла прочь, по дальше от его похотливых глазок. Хорошо ещё, что это благодетель не огласил в слух той цены, которую хотел получить от неё. Попадаются же иногда такие… В тридцать лет они вдруг понимают, что жизнь прошла мимо, и начинают неумело заигрывать с каждой встречной. Это было бы даже мило, если бы не было так убого. Эти отчаявшиеся престарелые ловеласы всегда раздражали Хэлену. Жалкие, лысеющие, с масляными улыбками и заискивающими глазами… При ней они нахохливались и выпячивали грудь вперёд пивного брюха. А когда возвращались домой, к толстухе-жене и опостылевшим детям, снова сутулились и шаркали ногами. Каждый из них напоминал облезлого петуха, который от старческой слабости ума вдруг решил, что он орёл.
Как же Хэлене хотелось почувствовать рядом с собой настоящего мужчину. Сильного и независимого, неколебимого как скала и ласкового, как весенний ветерок. От этих мыслей она снова вспомнила о Рогатом. Властитель лесов, бог тех сил природы, которые никогда не подчинятся человеку, необузданный, сильный, страстный. Та сила, которая заставляет семя расти в плодородной почве, которая порождает новое и уничтожает старое.
Настоящий мужчина.
И настоящие мужчины, судя по всему, не заставили себя ждать.
– Эй, – окликнул её грубый голос. – Стоять!
Хэлена нервно оглянулась и встретилась взглядом с двумя стражниками, которые спешили к ней, бряцая бронёй. Она остановилась, не ожидая ничего хорошего. Патрульные сбавили шаг.
– Что-то она подозрительно выглядит, – сказал один, дыхнув пивным перегаром.
– Наверное, украла что-нибудь, – кивнул второй.
Хэлена оцепенела и только испуганно поглядывала на них обоих. От них воняло потом и пивом, глаза у обоих были мутные и злые.
– А ну-ка, как зовут? – осведомился первый. У него были густые русые усы, голубые глаза и нос картошкой.
Хэлена молчала.
– Как зовут? – повысил голос второй, худой и гладко выбритый. – Глухая что ли?
– Хэлена, – ответила та, стараясь бочком-бочком как-то обойти патрульных.
– Куда идёшь? – спросил первый, перегораживая