Челеста снова разместилась на краешке кровати, разгладив футболко-юбку на сомкнутых бедрах. Лицо вдруг омрачилось. Глаза порыскали по сторонам, она глухо обронила:
– Вольо а каза. Хоум. Ай капито?*
*(Хочу домой. Понимаешь?)
– Йес, – подтвердил я. – Хоум. Это я понимаю. Да, ит из май хоум.*
*(Это мой дом)
Ответ Челесту не устроил.
– Но, ио вольо а миа каза. Май хоум!*
*(Нет, я хочу в свой дом)
Теперь и до меня дошло.
– Пора домой? Что ж.
Нет проблем. Как утверждает появившаяся не с бухты-барахты народная мудрость, баба с возу – кобыле легче.
С другой стороны – жаль. Баба-то вроде неплохая.
– Только смотри, об этом, – я сделал круг рукой, – молчок. Андестенд?
Явно не андестенд.
Во второй попытке я приложил палец к губам, потом рука указала на небо, а палец сурово погрозил девушке. В конце пантомимы ладонь на секунду прикрыла глаза.
– Каписко, ва бене. – Она тоже обвела обстановку руками и закрыла себе глаза. – Нон ведево ньенте. Э о джа диментикато.*
*(Понимаю, конечно же. Ничего не видела. И уже все забыла.)
– Надеюсь, ты поняла.
Не прошло двух минут, как мы подлетели обратно к окну, из которого Челеста столь непредсказуемо вышла со своим погибшим любимым на последнюю прогулку.
А здесь…
Здесь все еще бурлит, шипит и клокочет, как забытый на горелке чайник. Карабинеры. Детективы. Страховщики. Родственники. И еще море каких-то непонятных людей. Все нескончаемо переругиваются друг с другом. Кто-то тише, кто-то невыносимо громко. Нога Челесты ступила на парапет, девушка вознамерилась явить себя обездоленному миру, но вдруг отшатнулась обратно.
Навстречу шли двое. Какой-то обрюзгший мужик и прячущая слезы поникшая женщина. Мужчина озлобленно кричал, отчаянно при этом жестикулируя:
– Ла востра донна дель джиро э ль уччидиторэ дэль мио фильо!*
*(Ваша шалава – убийца моего сына!)
– Аль контрарио! Нон димми буджие!..*
*(Наоборот! Не врите!..)
– Но! Квандо ла черкеро…*
*(Нет. Когда я ее найду…)
Лицо Челесты обратилось в предсмертную маску, она отступила еще на шаг назад, хотя и так была внутри, я расслышал шепот:
– Си пуо… рестарэ кви?*
*(Можно остаться здесь?)
– Прости, не понимаю. Хочешь подождать?
– Вольо рестарэ кви. Квесто э поссибиле?*
*(Хочу остаться здесь. Это возможно?)
Ни черта не понятно. С виноватым взглядом я развел руками.
Она умоляюще сложила ладошки. Затем ладошки показали на обстановку. На меня. На себя. На пол.
– Кви. Хиа, нот хоум.*
*(Здесь. Не домой)
Если хиа – это анлийское хере, то, кажется, девушка просится остаться.
– Хиа? – переспросил я, показывая