Живая ткань поползла сразу со всех сторон, в несколько мгновений девушка оказалась замурованной.
Через минуту послышался испуганно-возмущенный ор.
– Виноват. Забыл, что она сама не открывается. – Мысленная команда моментально вызволила заточенную из темницы.
Шагом от бедра итальяночка вышла на свет. Сзади в углу валялось брошенное тряпье, в котором не осталось ничего целого. Зато точеная фигурка помимо топика была облачена в шортики, настолько стянутые на узкой талии, что торчали в стороны подобно пышной юбке. Через панорамное окошко солнечный свет не хуже софитов высвечивал все достоинства юной модели, которая развернулась у меня перед носом, два шага в обратную сторону завели ее обратно в «габинетто», и обернувшаяся смуглянка состроила требовательную мордочку.
– Что-то еще? Похлопать, что ли, как на показах? Легко. Тем более что показ – всем показам показ. Никогда меня таким не баловали.
Ладони изобразили бурную овацию.
Карие глазки несколько раз хлопнули ресницами, затем непонимающая гримаска сменилась довольной. Ненадолго. Требовательное выражение снова оккупировало лицо, босая ножка едва не топнула от досады. Руки соединили ладони, словно передо мной затворился лифт.
– А-а, снова закрыть.
Через минуту раздалось:
– Пронто. Апри ла порта пер фаворэ.*
*(Я готова. Открой, пожалуйста)
Теперь мне вместе с топиком продемонстрировали мини-юбку, роль которой исполняла вторая часть бывшей футболки. В качестве поддерживающего пояса использовались части джинсовой штанины и камуфляжа. А красиво, черт возьми. В таком виде даже на улицу можно… но не нужно.
При развороте мелькнула еще одна обновка. Нижним бельем Челесте теперь служила набедренная повязка из ленты, нарезанной из камуфляжа.
Я вновь похлопал, затем поднял большой палец. По размышлении на всякий случай продублировал жест американским ОК из сведенных кружком большого и указательного, если мой родной окажется в их стране верхом неприличия. Мало ли. Одно и то же в разных странах означает разное, порой противоположное. Тот же ОК во многих странах хуже среднего пальца.
Показ окончен, подиум снова превратился в рубку. Поскольку я сидел в кресле пилота, что являлось единственным подходящим для сидения местом, девушка примостилась на край кровати. Ножки свесились, над кудряшками едва осталось место до потолка будуара.
Челеста кротко улыбнулась.
– Димми иль туо коньоме сэ ло че,*
*(Скажи мне свою фамилию, если она имеется)
– Чего?
Она указала себе на грудь, прямо в центр новоиспеченного топика:
– Карпи. Карпа, квесто э… иль пеше. Зе фиш. Андестенд?*
*(Карпи. Карпа – это карп. Рыба. Понимаешь?)
Ее ладошка изобразила перед собой змеевидное движение.
– Фиш? Хочешь рыбы? – Я показал жестами ловлю удочкой.
Девушка