– — Проучи юнца, – - посоветовал кто-то из окружения барона, – - переломай ему кости.
– — Нет, калечить нельзя, – - говорил второй, – - просто наказать, как щенка, ткнуть мордочкой в песок, чтобы не гадил.
Этьен, сверкнув глазами, развернул коня, неистовый ледяной огонь сжигал его колотившееся сердце, он отъехал на необходимое расстояние, выставил вперёд копьё и бросился во весь опор на противника. Молодой воин нёсся с такой скоростью, что всем почудилось, будто какой-то тёмный вихрь летел перед глазами, и из чего он состоит, никто не мог понять, словно то был не всадник на коне, а необъяснимое явление природы. И Отвергнутый Рыцарь на всём скаку подлетел вплотную к Рыцарю Белого Вепря и ударил его в грудь возле щита, из-за чего он стал валиться назад, потащив за собой, пробившее плотные доспехи, копьё Этьена, не выпустившего своего оружия из рук, и копьё сломалось под тяжёлым весом Трофинта, где-то ближе к острию, оставшись торчать коротким обломком из груди барона, падавшего на землю так долго, что его соперник успел соскучиться от того, что огромное, грузное тело сначала зависло, а потом, словно невесомая кисея, не спеша опустилось на землю.
А Этьен успел удивиться тому, как его противник невыносимо медленно делает все движения: его конь едва переставлял ноги и почти не сошёл со своего места, его хозяин вроде как забыл, что надо закрываться щитом и опускал свой щит так неторопливо, что под ним успела бы пролететь стайка лесных соек, а копьё, как виделось Этьену, вообще, не дойдя до нужной точки, зависло где-то на полпути к своему боевому положению.
Отвергнутый Рыцарь осадил коня, моментально замершего, будто тот упёрся в невидимое заграждение, и два потока разнотекущего времени слились в единый поток: ускоренный бег мгновений Этьена замедлился и снова стал совпадать с общим ходом, вернулось прежнее восприятие действительности, и ему показалось это настолько естественным, что, кроме равнодушного покоя, он ничего не ощущал.
Потрясённые и оцепеневшие, словно истуканы, рыцари, онемев, смотрели, как на что-то дикое и необъяснимое, на поверженного Трофинта: непобедимый оказался впервые выбитым из седла, он лежал навзничь, его огромное туловище возвышалось подобно горе, на вершине которой торчал короткий конец копья, остриём почти полностью исчезнувший в толщи исполинского нагрудника.
Этьен быстро спешился и подбежал к лежащему на земле Рыцарю Вепря.
– — Что же вы замерли? Помогите, – - крикнул он спутникам барона, застывшим, как мухи в смоле.
Те в секунду опомнились, подбежали и, приподняв могучее тело барона, помогли снять шлем и рассоединить кожаные ремни, державшие нагрудник, а когда нагрудник убрали, то с ним отошёл и обломанный наконечник копья, и все увидели, что остриё, пробив железо, застряло и увязло в кольчуге, надетой под толстой многослойной сталью нагрудника поверх белой сорочки, ставшей яркой красной от струившейся крови, но рана оказалась