– — Завтра, как только взойдёт солнце, – - ответил сын.
Этьен встал из-за стола и пошёл к себе, пожелав скоротать благодатным одиночеством последние часы перед отъездом. В своей комнате он ни чем не занимался, даже особо ни о чём не думал, и он не заметил, как очутился возле зеркала прямо перед своим отражением. Он поднял праву руку и сжал её в кулак, потом быстро разжал и прикоснулся тыльной стороной пальцев к своей щеке, ощутив какая у него нежная кожа – - Этьен ещё никогда не брился.
– — Несчастный я, – - вслух сказал он, – - у иных борода начинает расти в 16 лет, а у меня до сих пор лишь жалкий пушок над верхней губой. Волосы длинные, светлые, мягкие. Изабель права, я словно девушка.
Он отыскал старые ножницы в ящике дедовского шкафа и, терпеливо, стоя твёрдо, как бдительный стражник у ворот, прямо напротив большого зеркала, медленно, не прерываясь, пока полностью не закончил, где только смог достать и насколько получилось коротко, обрезал все волосы вокруг головы – - сзади и спереди.
XIV глава.
С восходом уже по-осеннему вальяжного солнца Этьен и Александр, чуть задержавшись, пережидая пока опустят откидной мост замка Планси, выехали на дорогу.
– — Друг мой, – - хрипло сказал плохо выспавшийся Александр, – - ты едешь один, без оруженосца, взял бы с собой какого-нибудь мальчишку, нельзя ж совсем вот так без спутника…
– — Нет. – - Сказал Этьен, – - мне не нужен никто. Одиночество как спасение.
– — Кто тогда узнает о твоих подвигах, – - без выражения сказал Александр, – - один, без свидетелей… и герб зачем-то закрыл…
Этьен приказал обтянуть свой щит чёрным бархатом, спрятав за ним пурпурную розу на бледно-жёлтом поле – - герб рода Планси, а характерный жёлтый с красной полосой плащ заменил на траурно-чёрный, попона на коне также переменила свой привычный яркий цвет на цвет безлунной южной ночи.
Когда всадники отдалились на достаточно далёкое расстояние от замка, и он уже почти скрылся за краем леса, Александр, на ходу развернув коня, посмотрел назад.
– — Этьен, – - крикнул он, – - хоть оглянись на прощание.
Этьен в ответ, не оборачиваясь, лишь ускорил бег коня.
– — Друг мой, что с тобой, – - нагнав его, сказал Александр, – - это же твой родной дом, куда ты вроде бы не собираешься возвращаться, и ты должен увидеть его в последний раз, прежде чем он спрячется из виду. Что произошло, почему одно единственное, пусть и самое высокое чувство, выдавило всё остальное из твоего сердца? Неужели дом, где ты вырос и прожил большую часть жизни совсем не дорог тебе?
– — Нет…
– — Видно, ты очерствел душой ко всему из-за этой своей длинноносой… – - без иронии пробормотал Александр.
– — Замолчи! А то первый, с кем я вступлю в бой, будешь ты. И поверь, пощады ты не дождёшься.
– — Прости, –