немного подбросили.
Однажды в столовой совхоза высмотрела меня старая, строгая на
вид цыганка. Только я сел за стол выпить стакан вина, как она на-
клонилась надо мной:
– Давай погадаю…
– Не приставай, – нахмурился я. – Иди отсюда!
– Не говори так, мученик… – придвинулась цыганка. – Всю правду
тебе открою и ничего с тебя не возьму!
– Мне погадай! – заёрзал мой сосед. – Двадцать пять рублей дам!
– Тебе не стану…
– Ну, говори… – решился я.
– Наедине надо, – кивнула цыганка на соседа.
Мы вышли на улицу. Она внимательно посмотрела на меня.
– Ты, мил человек, долго был в казённом доме. А сейчас из него
топ-топ…
Я не подал вида.
– Трудно тебе… – шепнула она. – Только не горюй! Семью най-
дёшь. И вы будете вместе. Правда, недолго. Как бы ты ни ловчил,
опять окажешься под замком. Но после заживёшь счастливо.
Я засопел, как перед слезами, и полез под телогрейку достать
деньги.
– Ничего не надо!.. – оттолкнула меня цыганка.
– Выпей со мной вина!
– Эх, душа наболевшая! У тебя в кармане вошь на аркане! На хлеб
себе оставь.
Она обняла меня за шею:
– А вот меня помни всю жизнь до чёрного гроба. Алмаза я…–
Она сощурилась и пропела, откинув голову: «Если б я была цы-
ганкой и умела я гадать, нагадала б всем легавым век свободку
не видать!»
С первой же получки я купил билет до Москвы, чтобы там пере-
сесть на воронежский поезд.
В вагон сел довольный и счастливый. Однако удаче радовался
всего-ничего…
Возле Новосибирска, за два пролёта до него, началась проверка
документов.
Я услышал, как в соседнем купе кого-то спрашивают:
– Фамилия?
– Шевченко. Иван Назарьевич.
– Год рождения?
– Одна тысяча девятьсот восьмой.
– Где отбывал срок?
– На Колыме. Вот справка об освобождении.
Я попытался выйти в тамбур, но там стоял милиционер.
– Вернись на место!
Конечно, я вернулся. Следом в купе вошли двое в синих шинелях.
– Предъявите документы.
Мне от досады захотелось заплакать, но слёз не было…
В Новосибирске меня и ещё человек восемь таких же неудач-
ников посадили в «чёрный воронок».
На допросе в областном уголовном розыске я назвал себя Ива-
ном Назарьевичем Шевченко. После отбытия срока следую из Ма-
гадана на местожительство в город Воронеж. По дороге украли
деньги и документы.
А дежурный мне на это:
– По всем данным ты бежал из Слюдянского лагеря и будешь
туда этапирован! Если это не подтвердится, тебя освободят.
Я несколько приободрился. В Слюдянке, которая располага-
лась на берегу Байкала вдалеке от моих отсидочных