– Конечно, если речь о моей голове, то без устойчивых эпитетов не обойтись. А ты видел эту его смерть, что так настойчиво звонит ему в третьем часу ночи?
– Видел.
– И ты знаешь, о чём они говорят?
– Я не подслушиваю чужих разговоров, фенрих, в отличие от тебя.
– Я понял, Абель!.. Я вспомнил!.. Ему звонит эта карга из госпиталя!
– Значит, там опять сложный пациент, сейчас умчится, без него, видно, не обойтись, а он хотел провести вечер в спокойной беседе с учениками… Бедный Аландо.
– Почему она тоже его так назвала?
– Это его конспиративное имя – только для посвящённых, ты к ним не относишься. Ты подслушал, а это не считается, иди спать, болтун несносный.
– А ты посвящённый?
– Я? Конечно, я же бывший главный врач госпиталя и знаю о тех, кто у меня работал.
– Аланд у тебя работал? А почему вызывают его, а не тебя?
– Он у меня работал, но уволен я.
– Ты? Опять ты юродствуешь, Фердинанд?
– Я прав. О!.. – Абель прислушался.
Дверь Аланда открылась, он вышел.
– Срочный пациент, господин генерал? – спросил Абель. – Я уж думал, вы и в самом деле не поедете.
Аланд не ответил, пошёл вниз.
– Фенрих, насчёт сна я не шучу, ляг, и чтоб до утра твои мозги астрал ничем не замутняли, – когда звук шагов Аланда стих, сказал Фердинанд. Вспомнив о «дурной голове», подержал ладони на висках Вебера и тоже ушел.
Вебер видел в окно, что Аланд сел в машину и уехал, потом к гаражу прошел Абель – и тоже исчез за воротами. Вебер подумал, что даже если Абель и в самом деле откуда-то мог быть уволен, то от срочного пациента ему, конечно, не удержаться. Вебер лёг и с наслаждением заснул.
Глава 32. Опущенное забрало
Утром Вебер вместо разминки, куда его не пустили, ушёл в зал и занялся упражнениями, потом он отправился на урок к Гейнцу, забыв, что с вечера от урока отказался. Гейнц об этом тоже не вспомнил. День пошёл спокойно. В Корпусе не было ни Аланда, ни Абеля, жизнь подчинялась общему распорядку.
Первым вернулся Абель, и не один, он вернулся с Анной-Марией. Они от машины шли и над чем-то смеялись, откровенно любуясь друг другом, держась за руки. Не то чтобы это было неприятно, но Вебера чем-то это насторожило.
– Привет, Рудольф, – махнул Абель рукой. – От чего отлыниваешь?
Веселье в его глазах граничило с дерзостью, Вебер отступил от него, Абель приобнял Анну-Марию, они пошли к столовой.
Вебер почувствовал, что к нему кто-то подошёл, увидел напряженного Гейнца.
– Ты что-нибудь понял?
Вебер промолчал.
– В зал идёшь? Приходи. Что с Абелем?
Вебер пожал плечами.
– По-моему, у него неприятности, он вчера сказал, что уволен из госпиталя. Может, решил отвлечься? Он с Анной-Марией.
– Видел, не слепой. Я его вызову, ладно, потом. Приходи в зал.
Когда они вышли с тренировки, Абель возвращался от ворот – теперь один, Гейнц сразу направился к нему.
– Я тебя вызываю, Абель!
Тот