– Это вы о чём?
– Ты воскрес к жизни, тебя переполняет радость бытия, желание быть хорошим, но задача иная: задача не быть хорошим, а быть собой. Для всех быть хорошим нельзя.
– То есть как?
– Вебер, я попрошу тебя сейчас вообще не открывать рта, а делать только то, что я говорю, хорошо? Рад, что ты меня понял. Я сегодня подзарядил тебя исключительно для того, чтоб ты смог покинуть покои Абеля, но дальше со своим обесточенным, разбитым телом ты будешь управляться сам. Восстановительные упражнения ты знаешь, будешь их делать вместо всей физподготовки, остальное, как было, по расписанию. Вместо Гаусгоффера – тоже упражнения. Ненужные мысли рассеивают по ветру всё, что ты ценного накапливаешь в себе. Твои друзья поболтают с Адлерами, отдохнут в хорошей компании, вернутся весёлые и разойдутся заниматься каждый своим делом. А ты будешь думать, как хорошо, что ты не поехал, как плохо, что ты не поехал, мог бы увидеть её, не мог бы увидеть её, и работать ты не будешь, как бы ты ни пытался это изобразить.
– Но вы сами… были против.
– Я был против необдуманных решений с твоей стороны, а сейчас я отпустил всех, и тебя в том числе. Я ранее сказал тебе – туда ни ногой, но для начала убери оттуда свои астральные ноги, руки и всё остальное. Пока этого нет – приказ не выполнен, а имитация меня не интересует. Ты не можешь о ней не думать, следовательно, думай, что нужно сделать, чтоб ты начал думать о чём-то ещё.
Это было как наваждение, как бы Вебер ни пытался сосредоточиться, он видел её, видел друзей возле неё, видел Гейнца с Анечкой у рояля и Коха, слушавшего их, облокотившегося с её стороны на рояль. Видел Карла с Николаем: Карл ерошит шевелюру, рассыпаясь блестящими, феерическими доказательствами, куда бы Адлер ни кидал пробный шар. Слышал их вполголоса разговоры, смех, видел их ненавязчивое, рыцарское ухаживание за Анечкой. Видел, её глаза, её удивление, и как её рука переходит из руки в руку его друзей, их галантные поклоны, целование её руки – как обряд.
Аланд выгнал его вон – и был прав, Вебер бродил у ворот, позабыв и об упражнениях, которые Аланд отправил его делать, он ждал возвращения друзей.
Те приехали, шумные, возбуждённые, взрываясь смехом от шуток Клемперера.
– Ну, и дурак ты, Вебер! – сказал Карл, увидев Вебера. – Пропустить такой вечер. Привет от Анечки, она просто чудо что такое. Пожалуй, я у тебя её отобью, пока она на тебя всерьез внимания не обратила. Господин генерал пожаловал тебе конфету? Нет? Тогда держи.
Клемперер сунул Веберу за шиворот конфету, и они с Кохом пошли в свой корпус. Гейнц только пожал плечами:
– Не понимаю, Вебер! – и тоже ушёл к себе.
Вебер сам уже ничего не понимал, он был сбит с толку, ломал голову над словами Аланда о своих «астральных руках – ногах – всём остальном», которые следовало не запускать, куда не следует. Чем больше он заставлял себя о ней не думать, тем больше он о ней думал. Может быть, Абель и разгадал бы этот ребус, но он, похоже, с лестницы Вебера спустит.
Был